Автор: williamtispears
Бета: Нет
Размер: 799 слов
Фандом: Musical Kuroshitsuji 2: The Most Beautiful DEATH in the World
Персонажи: Эрик Слингби/ Алан Хамфриз
Жанр: сонгфик, ангст, флафф, романтика
Рейтинг: PG-13
Саммари: После очередного приступа
Дисклеймер: Спасибо Яне Тобосо за персонажей, остальное - моя фантазия.
Статус: закончен
Размещение: вряд ли удостоюсь такой чести, но если всё же будет оный бзик - то с моего разрешения.
От автора: Писалось под песню, и читать тоже, желательно, под неё.
ЧитатьСкажи: ничего не было, нет.
Может быть, я поверю в это,
Если будет сказано с верой.
Очередной приступ. На этот раз он прошёл как в тумане: сдавленный крик, мелкая дрожь, и руку ты сжимал мою, слабо так, будто и не больно совсем. Разве уже всё подходит к своему концу? - Нет! Ни за что, только не сейчас, нет. Сердце гулко отдаётся в висках, пока ты шепчешь, что всё хорошо, что ты останешься со мной, а потом закрываешь глаза – засыпаешь, часто дыша, прижимаясь ко мне, совсем не сопротивляясь тому, что я продолжаю держать тебя на руках и невесомо касаться губами твоих скул, щёк, губ. Словно сил в тебе только на одно дыхание, которое выравнивается – и то хорошо. Знаешь, я боюсь таких моментов, когда ты настолько ослаб, после приступа, что даже говорить трудно. Встаю с пола гостиной, перемещаю нас в спальню и аккуратно укладываю тебя на постель. Твои веки дрожат, когда мои руки осторожно раздевают тебя, снимая шнурок-удавку и расстёгивая пуговки. Через несколько минут, ты уже спокойно спишь, не обращая внимания, что ты уже укрыт, а я глажу тебя по волосам, смотря на тебя и ловя каждый вздох, чтобы не дай Смерть пропустить что-то. Наш кот, которого ты умудрился назвать по иронии судьбы - Шином, тоже решил поучаствовать: запрыгнул на постель и устроился у тебя на животе. Он тихо урчит, а значит, бояться нечего – он обычно сильно шипит, когда тебе становится хуже. Шин чувствует тебя лучше, чем я. Кот, обычный чёрный кот, только глаза у него зелёные, как у нас, и жутко понимающие. Порой, начнёшь с ним разговаривать, а он, кажется, кивает головой и что-то лепечет на своём кошачьем, но фыркает, словно соображая, что не пойму, и закрывает глаза, трётся об руки, ластится – по-своему успокаивая.
Хочешь, я скажу: ничего не было, нет.
Может быть, ты поверишь в это,
Убаюканный музыкой слов.
Несколько часов пролетели так быстро, что я не успел этого заметить. И вот уже ты делаешь глубокий вздох, медленно открывая глаза. Без очков ты почти ничего не видишь, но чувствуешь, как я сжимаю твою руку, слабо улыбаешься и тихо спрашиваешь: «Сколько?», поворачивая голову ко мне, и близоруко щурясь. Я невольно удивляюсь, что сейчас ты можешь спрашивать об этом, но я не могу не ответить, а часы на противоположной стене показывают одиннадцать – «Ты проспал всего три часа». Незаметно хмуришься и тянешься руками ко мне, обнимая за шею и пряча лицо у меня на груди, едва вздрогнув. Я шепчу тебе на ухо, обнимая, прижимая крепче к себе, поглаживая по спине: «Всё хорошо, приступ был не долгим, ты справился», осторожно целуя тебя в макушку. Ты снова вздрагиваешь, и я чувствую, как дёргаются твои плечи, а моя грудь становится мокрой от твоих слёз. Ты молча пытаешься справиться с собой, закусываешь нижнюю губу, но всхлипы становятся громче и я понимаю, что словами уже не поможешь. Кот, давно спрыгнувший с кровати и устроившийся на кресле, наблюдает за нами, и иногда поворачивает голову к двери, словно следя, чтобы нам никто не помешал. А я, поднимая твою голову за подбородок, нежно целую в губы, убирая ладонью солёную влагу с глаз. Ты отвечаешь, будто только этого и ждал, запускаешь пальцы в мои волосы, будто боишься, что я оттолкну. Глупый. Я сильнее прижимаю тебя к себе, одеяло соскальзывает с твоих плеч, но тебе всё равно. Мы медленно наслаждаемся поцелуями, иногда останавливаясь, чтобы сделать глоток воздуха. Ты постепенно успокаиваешься. Словами тут всё равно не поможешь – мы оба знаем, что они бессильны, перед тем, что нас ждёт, поэтому сейчас самое время попытаться отвлечься, забыть обо всём в объятиях друг друга.
Смотри, мы так стремительно падаем вверх,
Как будто притяжения нет,
И нет ни законов, ни правил.
Мы ничего не знаем о них,
Как будто в детстве не было книг,
И учиться никто не заставил.
Просыпаемся мы ранним утром, так и не разомкнув объятий: только я теперь лежу на спине, а ты устроился у меня на груди. У тебя на губах застыла всё та же слабая улыбка. Хоть сейчас тебе лучше, а это уже прогресс и лишний повод дать разгуляться мыслям, что всё действительно будет хорошо, что так будет всегда: мы вместе, а на твоих губах - улыбка. Чуть позже ты тоже открываешь глаза и, всё так же улыбаясь, смотришь на меня и робко целуешь в губы, а твои щёки покрываются таким привычным румянцем, что заставляет меня тоже улыбнуться. Нехотя переведя взгляд с тебя на часы, отмечаю, что у нас с тобой в запасе есть пара часов, так что можно расслабиться. Перевернув тебя на спину, целую тебя в шею, а ты становишься в миг пунцовым, но не сопротивляешься - лишь сильнее обнимаешь меня, прижимаясь всем телом.
***
А Шин стыдливо поворачивается к нам спиной, закрывая ушки лапами и сворачиваясь в клубок. Он всего лишь кот, казалось бы, но он понимает гораздо больше, чем любой другой, что даже я теперь не представляю, как мы могли обойтись без этого комочка шерсти.
Мы - ничто против судьбы и вечности, но стоит лишь на секунду забыть об этом – и ты счастлив.