We shall never surrender.
Название: Побочный эффект
Автор: ~Shiniko~
Бета: elvishwolf
Персонажи: Эрик Слингби, Алан Хамфриз, Гробовщик, промелькнул Грелль Сатклифф.
Жанр: ангст, драма, deathfic, POV Alan, POV Eric, POV Undertaker в конце
Рейтинг: PG - 13
Дисклаймер: мюзикл – создателям/персонажей – Тобосо/цитаты – авторам.
Размещение: если понадобится, а оно не понадобится, только ссылку киньте
Предупреждения: смерть персонажей.
Посвящение: Темно-синяя Инь и elvishwolf.
От автора: Впервые пишу ангст, да. Только сильно не избивайте.
читать дальшеPOV Alan
Ненавижу зиму. Это лишь сплошной холод и сплошное одиночество. Глядя на улицу за окном, начинает казаться, что все словно замораживается и смиренно ждет того момента, когда все оттаивает – но до этого часа все такое… мертвое. Воздух на улице подобен ледяным рукам трупа, вокруг такая же белая земля, как кожа у покойника.
Темнеет до одури рано – словно все окружающее поглощается тьмой, холодной и бесчувственной, и природа выскальзывает из липких объятий темноты слишком поздно.
POV Eric
Падающий снег за окном притягивает внимание – кружащиеся снежные хлопья танцуют в ритм ветру причудливые танцы, вновь и вновь показывая навыки своего мастерства. Глядя на него, можно долго размышлять о многих вещах, о которых мне не дают подумать в обычные дни дела и куча проблем на работе.
Но я не люблю такие моменты, когда я сижу и размышляю об отнюдь не справедливых вещах. Эти моменты заставляют меня думать о тебе. Волей – неволей я начинаю вспоминать твое удивленное лицо, твои непонимающе распахнутые глаза в моменты очередного приступа Шипа. И тогда меня начинает мучить совесть – хотя, казалось бы, ее у меня давно нет, - оттого, что я не могу облегчить твои страдания, твои муки. Я начинаю осознавать, что могу лишь смотреть, как ты задыхаешься от всепоглощающей боли, едва ли не захлебываешься в собственной крови, лишь сидеть рядом, прижимая тебя к себе понадежнее да покрепче, чтобы ты согрелся, и шептать что – то утешительное. В такие моменты главное – дать тебе понять, что ты не одинок. Что я рядом.
POV Alan
Всегда хотелось спрятаться от зимы и холода – под теми же теплыми одеялами, согреться у камина, за чашкой чая. Но все это мне стало не нужно – с тех пор, как ты появился в моей жизни. Я греюсь в твоих объятиях, прячась от вездесущего холода. Ты же ни разу не отстранял меня, напротив, прижимал к себе сильнее, словно боялся, что я куда – нибудь исчезну. Знаю, ты, как и я, дорожишь этими моментами.
Но эта зима совершенно выбила меня из колеи! Ты стал слишком часто пропадать, стал отчужденным, странно ведешь себя. Стал чужим.
POV Eric
Возможно, это покажется ужасно эгоистично – но я хотел, чтобы ты жил и был рядом, прекрасно осознавая, что ты предпочтешь умереть, чем так мучиться.
Долгое время я думал, что мне не разбить это проклятие веков. Ночей не спал – молился лишь о том, чтобы ты мог свободно жить и дышать, чтобы ты радовался жизни. Я готов был вдребезги разбиться, чтобы чаще видеть улыбку на твоих губах. И, безусловно, боялся. Боялся, что ты растворишься, как дым от сигарет растворяется в воздухе.
Но, кажется, я нашел спасенье. Спасенье от одиночества, которое может застать меня, если ты исчезнешь. Вздыхаю, когда понимаю, как редко вижу тебя в последние дни. Осознание того, что ты, возможно, сейчас заходишься в очередном приступе, и у тебя нет поддержки, заставляет меня дрожать.
Для того чтобы спасти твою светлую, бесценную и самую дорогую душу, нужно всего лишь на всего собрать тысячу простых смертных. Всего лишь… Вот она – та самая панацея, что я искал долгие годы.
Я очень долго ходил в поисках подходящих душ, но не нашел ни единой, которая была светлой настолько же, насколько была светла твоя.
Вот и сейчас, обернувшись, вижу хладный труп ни в чем не повинного смертного – и мне ничуть не жаль его: рано или поздно все умирают. Последняя жертва – и Алан вот – вот будет спасен.
Поднимаюсь с корточек, стряхиваю пушистый снег с пиджака, усмехаясь, бросаю взгляд на сиротливо блестящую Косу у дерева. В душе разливается тепло чистых душ, которое очень быстро превращается в обжигающий кипяток, и как будто плещется внутри меня, вонзаясь в грудную клетку не хуже Шипа.
Стараюсь не обращать внимания на эти странные ощущения и даже счастливо вздыхаю.
Наконец – то все это закончится!
Наконец страдания Алана прекратятся, и он сможет жить счастливо и спокойно.
Говорят, зима – пора исполнения заветных желаний. Не могу не согласиться – мечты, пусть и кажутся неосуществимыми, должны сбываться.
Выхожу из раздумий и направляюсь домой, желая поскорее избавить тебя от мук.
POV Alan
Звонок в дверь. С безумной надеждой, что это ты, иду открывать двери.
Истерзанное сердце радостно бьется, когда я вижу тебя на пороге – с ласковой улыбкой, с теплым, кошачьим, а не волчьим взглядом; со сбившимся дыханием, словно ты всю дорогу очень быстро бежал, и…
Мой взгляд застывает на окровавленной Косе и рукавах рубашки.
- Эрик, что произошло? – выдыхаю я одними губами, обеспокоенный состоянием твоего здоровья.
Улыбка испаряется с твоих губ; по - прежнему ничего не говоря, ты подходишь ко мне очень близко, опускаешься передо мной на колени и, глухо выдохнув, обнимаешь руками мои ноги.
- Что произошло? – повторяю, запустив пальцы в твои спутанные золотистые волосы.
POV Eric
В очередной раз вздохнув, решаюсь поднять голову и заглядываю в твои обеспокоенные глаза. Улыбкой даю понять, что я не ранен и со мной все в порядке.
Отчего – то на душе паршиво – возможно, души пытаются разорвать меня изнутри.
Вздрагиваю от понимания, что после того, как тысяча душ перейдет в твое тело, тебе все же придется перетерпеть еще немало мучений. Стоит вспомнить те ощущения, что я испытывал, когда собирал в себя каждую смертную душонку, как мне тут же становиться дурно.
Поднимаюсь с колен, притягиваю твое хрупкое, сильно исхудавшее за последний месяц болезни тело, ласково прижимаю к себе и нежно глажу по голове, сняв перчатки.
POV Alan
Решаю оставить все прочие вопросы на потом – я слишком долго обходился без твоего тепла, успокоения и ласки.
Крепко прижимаюсь к тебе, уткнувшись лбом в плечо, как неожиданно чувствую невыносимую рвущую боль в сердце.
- Эрик… - слегка отстраняюсь, словно в страхе, что эта дрянь перейдет к тебе.
Вцепляюсь пальцами в ворот твоего пиджака, на негнущихся ногах пытаюсь вновь подойти к тебе поближе, и вдруг чувствую, как твои сильные, уверенные руки поднимают меня. Доверчиво жмусь к тебе, изо всех сил стараюсь не заорать, чувствую, как ты несешь меня в спальню.
Этот сценарий повторяется каждый месяц по нескольку раз, но на этот раз боль как будто разрывает меня изнутри. Видимо, судьба моя скудна сюжетом, но богата интерпретациями. Боль каждый раз новая, не прочувствованная мной ранее: от острой до тупой, от колющей до режущей, от ледяной до обжигающей.
С горечью – или с облегчением? – понимаю, что этот приступ наверняка последний.
POV Eric
Осторожно кладу тебя на кровать, успокаивающе гладя по спине.
Только с такие моменты начинаю понимать, что наша жизнь лишь цейтнот - зачастую нет никакого времени на раздумья.
Крепко прижимаю тебя к себе, одновременно высвобождая души. Ты мелко дрожишь; комнату заполнил свет, такой ослепительно яркий и удушающее ледяной. Чувствую резкую боль в сердце, когда тысяча невинных душ вихрем вылетают из моей груди.
Твои глаза удивленно расширились, когда ты, наконец, осилился взглянуть на происходящее. Во взгляде можно прочитать кучу вопросов о том, что и почему происходит, пока ты, наконец, сам не осознаешь, в чем дело.
- Эрик… - только и можешь выдохнуть, по – прежнему неверяще глядя на меня.
Неожиданно резко вскрикиваешь, когда души длинной змеей проникают в твое тело.
Ласково шепчу тебе, что скоро все закончится, и ты будешь жить.
POV Alan
Мы всегда спешим. Все спешит, кроме моего сердца. Оно постепенно замедляет свой бег. Я не так уж и против.
Когда ты любишь, стук твоего сердца слышат все вокруг, когда ненавидишь – он отдается лишь в твоей голове, когда умираешь – только ты перестаешь его слышать, но он остается с теми, кто тебя любит.
Я знаю, что будет после излечения. В моей голове не укладывается, как ты посмел убить ни в чем не повинных людей?! Начинает казаться, будто я один виновен в их смерти.
Чувствую, что все идет не так, как запланировано.
Неожиданно ты сгибаешься от боли, прижимая руки к груди. Мне, безусловно, страшно – страшно от неизвестности и непонимания происходящего.
Неутихающий заснеженный ветер за окном послушно вторит кратковременной муке заведомой смерти, бесконечному крику иного рожденья. Я, свернувшись, сижу, опасаясь поверить в происходящее.
Как же так?
POV Eric
Невыносимая боль в груди. С трудом распахиваю глаза и смотрю на твое бледное обеспокоенное лицо. В первые мгновения мне кажется, что так все и должно быть, что все идет по плану. Безумная надежда на счастье.
Говорят, зима – пора исполнения заветных желаний. Врут. Это лишь красивая ложь. Не помню ни единого случая, когда моя мечта сбывалась. Скорее, наоборот – чем сильнее мое желание защитить тебя, тем дальше я отстраняюсь от этой мечты и теряю тебя.
У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не отпустишь ты. И у меня есть ты.
С ужасом понимаю, что вот – вот могу потерять тебя. Несмотря на то, что я собрал эти чертовы души, несмотря на то, что я отправил к дьяволу все правила и уставы, несмотря на то, что я, совершив грехи, пошел против Бога. И все это – только ради тебя. Ведь ты гораздо важнее всего этого.
Души обжигающе ледяной цепью обвились вокруг нас, впиваясь глубоко в плоть, прогрызая наши тела до костей. Ты, уже не сдерживаясь, кричишь от боли.
Сижу перед тобой и с неописуемым ужасом вижу, как твоя грудная клетка распорота цепью душ.
Тот, кого ты любишь, и тот, кто любит тебя, никогда не могут быть одним человеком. Но по воле судьбы у нас сердце одно, и нам с тобою расстаться нельзя. Я ни за что не отпущу тебя. Я буду с тобой вечно.
Прижимаю тебя к себе еще крепче; по всей видимости, ты, как и я, понял, что происходит. Что это конец.
POV Alan
Резко чувствую, как души, образовав острый кол, проткнули наши сердца насквозь. Со слезами и обидой во взгляде смотрю и жмусь к тебе, тем не менее улыбаясь. По рубашкам расплылись большие темно – красные, почти черные, пятна крови.
Все кажется таким нереальным. Такое ощущение, будто это лишь очередной приступ Шипа Смерти. Но, открыв глаза и взглянув на твое удивленное выражение лица, я с горечью осознаю, что это – не страшный сон и не галлюцинация, что это – реальность.
Мне больно. Но больно не физически, - скорее, морально. Зачем делить проклятие нам на двоих? Ведь ты должен жить. Я давно смирился, покорно ожидая своей смерти. Но ты не должен умирать, тем более из – за меня.
Свихнувшиеся души рывком вышли из наших тел, продолжая обвиваться вокруг нас и душить, сдавливать ребра, ломая их пополам, кроша их на кусочки, связывать руки и шеи, оставляя глубокие ссадины на коже.
Чувствую металлический привкус во рту. Твоя рука там, где у меня раньше билось сердце. Души медленно растворяются в наших телах, оставляя неимоверную боль.
POV Eric
- Больно, - успеваешь прошептать, прежде чем откашляться кровью.
Укладываю тебя на подушки, всеми силами стараясь не показывать свою боль. Осознаю, что во всем происходящем виновен я один. Если бы не моя глупость, тогда бы срок твоей кончины не подошел так быстро. Если бы не моя опрометчивость, то ты бы жил. Месяц ли, неделю ли…
На сей раз кровью кашляю я. В легких словно кипит кровь, словно в них забивают гвозди. Еле сдерживаюсь, чтобы не закричать от боли.
Хочется взвыть еще больше, когда твоя рука, до этого крепко сжимающая мою, резко расслабляется.
- Э…рик… - выдавливаешь улыбку сквозь слезы, - Я рад.
Рад?
Удивленно смотрю на тебя. Чему ты можешь быть рад в этой ситуации?
Твои тонкие пальцы судорожно вцепляются в ворот моей рубашки.
- Я так рад, - продолжаешь, тихо выдыхая мне в воротник и мелко дрожа, - Уйти туда, где не будет никаких мучений. Мне надоела жизнь, полная моей боли и твоего страха, Эрик.
Тонкие руки обвивают мои плечи. Ты изо всех оставшихся сил прижимаешься ко мне, я крепко обнимаю тебя, желая быть к тебе ближе в последние секунды нашей жизни, сохранить и запомнить твое тепло как можно дольше.
- Мы все равно будем вместе, даже после смерти… - беззаботно улыбаешься, делая последние вздохи.
Обессилено прикрываешь глаза, взглянув на прощание одним из самых теплых взглядов, которыми ты когда – либо меня одаривал. Хриплое дыхание звоном отдается в ушах, слышу, как твои легкие наполняются кровью. Ледяная рука дрожащими движениями в последний раз тянется ко мне, осторожно гладя по щеке. Я вздрагиваю от холодного прикосновения, и, кажется, разучился дышать. Прикладываю ухо к твоей груди; сердце бьется надрывно, скачками, медленнее с каждой секундой. Пока не останавливается совсем.
Слезно прошу тебя остаться со мной еще хоть на мгновение. На твоих мертвенно – бледных губах навечно замерла улыбка. Осторожно, словно ты провалился лишь в глубокий сон, целую тебя в холодный лоб. Совсем как мертвеца.
- Достаточно, - почему – то облегченно выдыхаю, словно устав от бесконечной жизни и тьмы. Смерть — это отдых для души. Будучи бессмертным, мир становится для тебя тюрьмой.
Новая волна боли настигла меня. Смотрю, как пол под моими ногами окрасился в темно – красный цвет. С бессильным вздохом опускаюсь на пол возле твоей кровати, прикладывая голову тебе на грудь. Твои глаза по-прежнему открыты и бездумно глядят в окно, словно завороженные блестящим снегопадом. Стираю едва заметную каплю влаги, скопившуюся в уголке твоего глаза, и отмечаю, что прежний светло – янтарный цвет твоих очей потускнел. Синевато – бледные губы, словно в удивлении, чуть приоткрылись. Выражение твоего лица как будто передает восхищение картине за окном. Восхищение смертью.
Чувствую сильнейшую слабость в теле. Беру в руки твою ледяную ладонь, слегка сжимая ее. Еще на грани сознания мне едва кажется, будто твоя рука слабо в ответ сжала мою.
Воздух со свистом вылетает из легких. Пытаюсь сделать новые вдохи, но появляется неприятное чувство, эхом расходящееся в груди. Резкая боль проедает изнутри мое сердце, перед глазами плывут цветные круги.
Готовый сдаться и прикрыть глаза навечно, я вижу яркую вспышку света перед собой.
От режущего света из глаз потекли слезы. Спустя несколько мгновений я могу различить чей – то тонкий силуэт, протягивающий руку раскрытой ладонью. Ничего не понимая, протягиваю свою руку вперед и чувствую мягкое, нежное, такое родное прикосновение.
- Алан?.. – напрочь забываю обо всем, вновь глядя на твою теплую улыбку.
Плавно тянешь меня за собой в свет. Веки, против моей же воли, упорно закрываются. Теперь здесь так холодно и темно, но лишь твое тепло не дает мне окончательно пропасть и забыться.
Ты всегда был лучом света в моей темной жизни.
POV Undertaker
В этом году выдалась на редкость холодная зима. Снег идет практически не переставая. Похоже, что детям это лишь в радость, хе.
Выглядываю в окно; тепло одетые малыши радостно бегают по улице. Кто - то из них играет в снежки, хулиганисто закидывая их в окна, кто - то лепит неуклюжих снеговиков, а кто - то, в особенности совсем еще юные создания, просто любуется летящим пушистым снегом.
- Простите? - оборачиваюсь, видя на пороге красноволосого Жнеца, непривычно робкого и тихого.
Усмехаюсь, увидев перед собой два мертвых тела, крепко держащихся за руки. Пожалуй, в усмешке этой скрывается куча разных чувств: радость от предстоящей работы, грусть и забава от безумства погибших, горечь за умерших сотрудников, пусть и бывших, и даже злость от их безрассудства. Так ничему и не научились, так ничего и не усвоили.
Сатклифф не рискнул еще раз взглянуть на бывших напарников. Боится, хе. Или завидует?
Алый Жнец, закусив губу, развернулся к выходу, утаскивая пришедшего с ним новичка, явно заинтересовавшегося моим бюро.
Исполнять обязанности Смерти очень трудно. Еще труднее делать это, когда ты чувствуешь - искренне, по - человечески, всей душой.
Склоняюсь над усопшими, чтобы освободить их тела от застывших в крови тряпок, однако то, что их руки крепко сцеплены, мне мешает.
Улыбаясь, склоняюсь над ухом мужчины и шепчу:
- Отпусти его, теперь нет нужды бояться его потерять.
Снова расцепляю руки, высвобождая тонкие пальцы юноши из ладони блондина, на этот раз успешно.
Приведя покойные тела в порядок, укладываю погибших Жнецов в гробы. Удивительное зрелище – мертвые боги смерти! Даже спустя столько лет бесконечности мне осталось чему дивиться – этот мир не перестает меня поражать.
Смываю с рук черную кровь и вновь выглядываю в окно. Снег летит с неба с завидной упорностью – за прошедший час сугробы стали значительно выше, а с ночного неба до сих пор падают миллионы холодных безразличных звезд.
А может, это души ликуют.
Автор: ~Shiniko~
Бета: elvishwolf
Персонажи: Эрик Слингби, Алан Хамфриз, Гробовщик, промелькнул Грелль Сатклифф.
Жанр: ангст, драма, deathfic, POV Alan, POV Eric, POV Undertaker в конце
Рейтинг: PG - 13
Дисклаймер: мюзикл – создателям/персонажей – Тобосо/цитаты – авторам.
Размещение: если понадобится, а оно не понадобится, только ссылку киньте
Предупреждения: смерть персонажей.
Посвящение: Темно-синяя Инь и elvishwolf.
От автора: Впервые пишу ангст, да. Только сильно не избивайте.
читать дальшеPOV Alan
Ненавижу зиму. Это лишь сплошной холод и сплошное одиночество. Глядя на улицу за окном, начинает казаться, что все словно замораживается и смиренно ждет того момента, когда все оттаивает – но до этого часа все такое… мертвое. Воздух на улице подобен ледяным рукам трупа, вокруг такая же белая земля, как кожа у покойника.
Темнеет до одури рано – словно все окружающее поглощается тьмой, холодной и бесчувственной, и природа выскальзывает из липких объятий темноты слишком поздно.
POV Eric
Падающий снег за окном притягивает внимание – кружащиеся снежные хлопья танцуют в ритм ветру причудливые танцы, вновь и вновь показывая навыки своего мастерства. Глядя на него, можно долго размышлять о многих вещах, о которых мне не дают подумать в обычные дни дела и куча проблем на работе.
Но я не люблю такие моменты, когда я сижу и размышляю об отнюдь не справедливых вещах. Эти моменты заставляют меня думать о тебе. Волей – неволей я начинаю вспоминать твое удивленное лицо, твои непонимающе распахнутые глаза в моменты очередного приступа Шипа. И тогда меня начинает мучить совесть – хотя, казалось бы, ее у меня давно нет, - оттого, что я не могу облегчить твои страдания, твои муки. Я начинаю осознавать, что могу лишь смотреть, как ты задыхаешься от всепоглощающей боли, едва ли не захлебываешься в собственной крови, лишь сидеть рядом, прижимая тебя к себе понадежнее да покрепче, чтобы ты согрелся, и шептать что – то утешительное. В такие моменты главное – дать тебе понять, что ты не одинок. Что я рядом.
POV Alan
Всегда хотелось спрятаться от зимы и холода – под теми же теплыми одеялами, согреться у камина, за чашкой чая. Но все это мне стало не нужно – с тех пор, как ты появился в моей жизни. Я греюсь в твоих объятиях, прячась от вездесущего холода. Ты же ни разу не отстранял меня, напротив, прижимал к себе сильнее, словно боялся, что я куда – нибудь исчезну. Знаю, ты, как и я, дорожишь этими моментами.
Но эта зима совершенно выбила меня из колеи! Ты стал слишком часто пропадать, стал отчужденным, странно ведешь себя. Стал чужим.
POV Eric
Возможно, это покажется ужасно эгоистично – но я хотел, чтобы ты жил и был рядом, прекрасно осознавая, что ты предпочтешь умереть, чем так мучиться.
Долгое время я думал, что мне не разбить это проклятие веков. Ночей не спал – молился лишь о том, чтобы ты мог свободно жить и дышать, чтобы ты радовался жизни. Я готов был вдребезги разбиться, чтобы чаще видеть улыбку на твоих губах. И, безусловно, боялся. Боялся, что ты растворишься, как дым от сигарет растворяется в воздухе.
Но, кажется, я нашел спасенье. Спасенье от одиночества, которое может застать меня, если ты исчезнешь. Вздыхаю, когда понимаю, как редко вижу тебя в последние дни. Осознание того, что ты, возможно, сейчас заходишься в очередном приступе, и у тебя нет поддержки, заставляет меня дрожать.
Для того чтобы спасти твою светлую, бесценную и самую дорогую душу, нужно всего лишь на всего собрать тысячу простых смертных. Всего лишь… Вот она – та самая панацея, что я искал долгие годы.
Я очень долго ходил в поисках подходящих душ, но не нашел ни единой, которая была светлой настолько же, насколько была светла твоя.
Вот и сейчас, обернувшись, вижу хладный труп ни в чем не повинного смертного – и мне ничуть не жаль его: рано или поздно все умирают. Последняя жертва – и Алан вот – вот будет спасен.
Поднимаюсь с корточек, стряхиваю пушистый снег с пиджака, усмехаясь, бросаю взгляд на сиротливо блестящую Косу у дерева. В душе разливается тепло чистых душ, которое очень быстро превращается в обжигающий кипяток, и как будто плещется внутри меня, вонзаясь в грудную клетку не хуже Шипа.
Стараюсь не обращать внимания на эти странные ощущения и даже счастливо вздыхаю.
Наконец – то все это закончится!
Наконец страдания Алана прекратятся, и он сможет жить счастливо и спокойно.
Говорят, зима – пора исполнения заветных желаний. Не могу не согласиться – мечты, пусть и кажутся неосуществимыми, должны сбываться.
Выхожу из раздумий и направляюсь домой, желая поскорее избавить тебя от мук.
POV Alan
Звонок в дверь. С безумной надеждой, что это ты, иду открывать двери.
Истерзанное сердце радостно бьется, когда я вижу тебя на пороге – с ласковой улыбкой, с теплым, кошачьим, а не волчьим взглядом; со сбившимся дыханием, словно ты всю дорогу очень быстро бежал, и…
Мой взгляд застывает на окровавленной Косе и рукавах рубашки.
- Эрик, что произошло? – выдыхаю я одними губами, обеспокоенный состоянием твоего здоровья.
Улыбка испаряется с твоих губ; по - прежнему ничего не говоря, ты подходишь ко мне очень близко, опускаешься передо мной на колени и, глухо выдохнув, обнимаешь руками мои ноги.
- Что произошло? – повторяю, запустив пальцы в твои спутанные золотистые волосы.
POV Eric
В очередной раз вздохнув, решаюсь поднять голову и заглядываю в твои обеспокоенные глаза. Улыбкой даю понять, что я не ранен и со мной все в порядке.
Отчего – то на душе паршиво – возможно, души пытаются разорвать меня изнутри.
Вздрагиваю от понимания, что после того, как тысяча душ перейдет в твое тело, тебе все же придется перетерпеть еще немало мучений. Стоит вспомнить те ощущения, что я испытывал, когда собирал в себя каждую смертную душонку, как мне тут же становиться дурно.
Поднимаюсь с колен, притягиваю твое хрупкое, сильно исхудавшее за последний месяц болезни тело, ласково прижимаю к себе и нежно глажу по голове, сняв перчатки.
POV Alan
Решаю оставить все прочие вопросы на потом – я слишком долго обходился без твоего тепла, успокоения и ласки.
Крепко прижимаюсь к тебе, уткнувшись лбом в плечо, как неожиданно чувствую невыносимую рвущую боль в сердце.
- Эрик… - слегка отстраняюсь, словно в страхе, что эта дрянь перейдет к тебе.
Вцепляюсь пальцами в ворот твоего пиджака, на негнущихся ногах пытаюсь вновь подойти к тебе поближе, и вдруг чувствую, как твои сильные, уверенные руки поднимают меня. Доверчиво жмусь к тебе, изо всех сил стараюсь не заорать, чувствую, как ты несешь меня в спальню.
Этот сценарий повторяется каждый месяц по нескольку раз, но на этот раз боль как будто разрывает меня изнутри. Видимо, судьба моя скудна сюжетом, но богата интерпретациями. Боль каждый раз новая, не прочувствованная мной ранее: от острой до тупой, от колющей до режущей, от ледяной до обжигающей.
С горечью – или с облегчением? – понимаю, что этот приступ наверняка последний.
POV Eric
Осторожно кладу тебя на кровать, успокаивающе гладя по спине.
Только с такие моменты начинаю понимать, что наша жизнь лишь цейтнот - зачастую нет никакого времени на раздумья.
Крепко прижимаю тебя к себе, одновременно высвобождая души. Ты мелко дрожишь; комнату заполнил свет, такой ослепительно яркий и удушающее ледяной. Чувствую резкую боль в сердце, когда тысяча невинных душ вихрем вылетают из моей груди.
Твои глаза удивленно расширились, когда ты, наконец, осилился взглянуть на происходящее. Во взгляде можно прочитать кучу вопросов о том, что и почему происходит, пока ты, наконец, сам не осознаешь, в чем дело.
- Эрик… - только и можешь выдохнуть, по – прежнему неверяще глядя на меня.
Неожиданно резко вскрикиваешь, когда души длинной змеей проникают в твое тело.
Ласково шепчу тебе, что скоро все закончится, и ты будешь жить.
POV Alan
Мы всегда спешим. Все спешит, кроме моего сердца. Оно постепенно замедляет свой бег. Я не так уж и против.
Когда ты любишь, стук твоего сердца слышат все вокруг, когда ненавидишь – он отдается лишь в твоей голове, когда умираешь – только ты перестаешь его слышать, но он остается с теми, кто тебя любит.
Я знаю, что будет после излечения. В моей голове не укладывается, как ты посмел убить ни в чем не повинных людей?! Начинает казаться, будто я один виновен в их смерти.
Чувствую, что все идет не так, как запланировано.
Неожиданно ты сгибаешься от боли, прижимая руки к груди. Мне, безусловно, страшно – страшно от неизвестности и непонимания происходящего.
Неутихающий заснеженный ветер за окном послушно вторит кратковременной муке заведомой смерти, бесконечному крику иного рожденья. Я, свернувшись, сижу, опасаясь поверить в происходящее.
Как же так?
POV Eric
Невыносимая боль в груди. С трудом распахиваю глаза и смотрю на твое бледное обеспокоенное лицо. В первые мгновения мне кажется, что так все и должно быть, что все идет по плану. Безумная надежда на счастье.
Говорят, зима – пора исполнения заветных желаний. Врут. Это лишь красивая ложь. Не помню ни единого случая, когда моя мечта сбывалась. Скорее, наоборот – чем сильнее мое желание защитить тебя, тем дальше я отстраняюсь от этой мечты и теряю тебя.
У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не отпустишь ты. И у меня есть ты.
С ужасом понимаю, что вот – вот могу потерять тебя. Несмотря на то, что я собрал эти чертовы души, несмотря на то, что я отправил к дьяволу все правила и уставы, несмотря на то, что я, совершив грехи, пошел против Бога. И все это – только ради тебя. Ведь ты гораздо важнее всего этого.
Души обжигающе ледяной цепью обвились вокруг нас, впиваясь глубоко в плоть, прогрызая наши тела до костей. Ты, уже не сдерживаясь, кричишь от боли.
Сижу перед тобой и с неописуемым ужасом вижу, как твоя грудная клетка распорота цепью душ.
Тот, кого ты любишь, и тот, кто любит тебя, никогда не могут быть одним человеком. Но по воле судьбы у нас сердце одно, и нам с тобою расстаться нельзя. Я ни за что не отпущу тебя. Я буду с тобой вечно.
Прижимаю тебя к себе еще крепче; по всей видимости, ты, как и я, понял, что происходит. Что это конец.
POV Alan
Резко чувствую, как души, образовав острый кол, проткнули наши сердца насквозь. Со слезами и обидой во взгляде смотрю и жмусь к тебе, тем не менее улыбаясь. По рубашкам расплылись большие темно – красные, почти черные, пятна крови.
Все кажется таким нереальным. Такое ощущение, будто это лишь очередной приступ Шипа Смерти. Но, открыв глаза и взглянув на твое удивленное выражение лица, я с горечью осознаю, что это – не страшный сон и не галлюцинация, что это – реальность.
Мне больно. Но больно не физически, - скорее, морально. Зачем делить проклятие нам на двоих? Ведь ты должен жить. Я давно смирился, покорно ожидая своей смерти. Но ты не должен умирать, тем более из – за меня.
Свихнувшиеся души рывком вышли из наших тел, продолжая обвиваться вокруг нас и душить, сдавливать ребра, ломая их пополам, кроша их на кусочки, связывать руки и шеи, оставляя глубокие ссадины на коже.
Чувствую металлический привкус во рту. Твоя рука там, где у меня раньше билось сердце. Души медленно растворяются в наших телах, оставляя неимоверную боль.
POV Eric
- Больно, - успеваешь прошептать, прежде чем откашляться кровью.
Укладываю тебя на подушки, всеми силами стараясь не показывать свою боль. Осознаю, что во всем происходящем виновен я один. Если бы не моя глупость, тогда бы срок твоей кончины не подошел так быстро. Если бы не моя опрометчивость, то ты бы жил. Месяц ли, неделю ли…
На сей раз кровью кашляю я. В легких словно кипит кровь, словно в них забивают гвозди. Еле сдерживаюсь, чтобы не закричать от боли.
Хочется взвыть еще больше, когда твоя рука, до этого крепко сжимающая мою, резко расслабляется.
- Э…рик… - выдавливаешь улыбку сквозь слезы, - Я рад.
Рад?
Удивленно смотрю на тебя. Чему ты можешь быть рад в этой ситуации?
Твои тонкие пальцы судорожно вцепляются в ворот моей рубашки.
- Я так рад, - продолжаешь, тихо выдыхая мне в воротник и мелко дрожа, - Уйти туда, где не будет никаких мучений. Мне надоела жизнь, полная моей боли и твоего страха, Эрик.
Тонкие руки обвивают мои плечи. Ты изо всех оставшихся сил прижимаешься ко мне, я крепко обнимаю тебя, желая быть к тебе ближе в последние секунды нашей жизни, сохранить и запомнить твое тепло как можно дольше.
- Мы все равно будем вместе, даже после смерти… - беззаботно улыбаешься, делая последние вздохи.
Обессилено прикрываешь глаза, взглянув на прощание одним из самых теплых взглядов, которыми ты когда – либо меня одаривал. Хриплое дыхание звоном отдается в ушах, слышу, как твои легкие наполняются кровью. Ледяная рука дрожащими движениями в последний раз тянется ко мне, осторожно гладя по щеке. Я вздрагиваю от холодного прикосновения, и, кажется, разучился дышать. Прикладываю ухо к твоей груди; сердце бьется надрывно, скачками, медленнее с каждой секундой. Пока не останавливается совсем.
Слезно прошу тебя остаться со мной еще хоть на мгновение. На твоих мертвенно – бледных губах навечно замерла улыбка. Осторожно, словно ты провалился лишь в глубокий сон, целую тебя в холодный лоб. Совсем как мертвеца.
- Достаточно, - почему – то облегченно выдыхаю, словно устав от бесконечной жизни и тьмы. Смерть — это отдых для души. Будучи бессмертным, мир становится для тебя тюрьмой.
Новая волна боли настигла меня. Смотрю, как пол под моими ногами окрасился в темно – красный цвет. С бессильным вздохом опускаюсь на пол возле твоей кровати, прикладывая голову тебе на грудь. Твои глаза по-прежнему открыты и бездумно глядят в окно, словно завороженные блестящим снегопадом. Стираю едва заметную каплю влаги, скопившуюся в уголке твоего глаза, и отмечаю, что прежний светло – янтарный цвет твоих очей потускнел. Синевато – бледные губы, словно в удивлении, чуть приоткрылись. Выражение твоего лица как будто передает восхищение картине за окном. Восхищение смертью.
Чувствую сильнейшую слабость в теле. Беру в руки твою ледяную ладонь, слегка сжимая ее. Еще на грани сознания мне едва кажется, будто твоя рука слабо в ответ сжала мою.
Воздух со свистом вылетает из легких. Пытаюсь сделать новые вдохи, но появляется неприятное чувство, эхом расходящееся в груди. Резкая боль проедает изнутри мое сердце, перед глазами плывут цветные круги.
Готовый сдаться и прикрыть глаза навечно, я вижу яркую вспышку света перед собой.
От режущего света из глаз потекли слезы. Спустя несколько мгновений я могу различить чей – то тонкий силуэт, протягивающий руку раскрытой ладонью. Ничего не понимая, протягиваю свою руку вперед и чувствую мягкое, нежное, такое родное прикосновение.
- Алан?.. – напрочь забываю обо всем, вновь глядя на твою теплую улыбку.
Плавно тянешь меня за собой в свет. Веки, против моей же воли, упорно закрываются. Теперь здесь так холодно и темно, но лишь твое тепло не дает мне окончательно пропасть и забыться.
Ты всегда был лучом света в моей темной жизни.
POV Undertaker
В этом году выдалась на редкость холодная зима. Снег идет практически не переставая. Похоже, что детям это лишь в радость, хе.
Выглядываю в окно; тепло одетые малыши радостно бегают по улице. Кто - то из них играет в снежки, хулиганисто закидывая их в окна, кто - то лепит неуклюжих снеговиков, а кто - то, в особенности совсем еще юные создания, просто любуется летящим пушистым снегом.
- Простите? - оборачиваюсь, видя на пороге красноволосого Жнеца, непривычно робкого и тихого.
Усмехаюсь, увидев перед собой два мертвых тела, крепко держащихся за руки. Пожалуй, в усмешке этой скрывается куча разных чувств: радость от предстоящей работы, грусть и забава от безумства погибших, горечь за умерших сотрудников, пусть и бывших, и даже злость от их безрассудства. Так ничему и не научились, так ничего и не усвоили.
Сатклифф не рискнул еще раз взглянуть на бывших напарников. Боится, хе. Или завидует?
Алый Жнец, закусив губу, развернулся к выходу, утаскивая пришедшего с ним новичка, явно заинтересовавшегося моим бюро.
Исполнять обязанности Смерти очень трудно. Еще труднее делать это, когда ты чувствуешь - искренне, по - человечески, всей душой.
Склоняюсь над усопшими, чтобы освободить их тела от застывших в крови тряпок, однако то, что их руки крепко сцеплены, мне мешает.
Улыбаясь, склоняюсь над ухом мужчины и шепчу:
- Отпусти его, теперь нет нужды бояться его потерять.
Снова расцепляю руки, высвобождая тонкие пальцы юноши из ладони блондина, на этот раз успешно.
Приведя покойные тела в порядок, укладываю погибших Жнецов в гробы. Удивительное зрелище – мертвые боги смерти! Даже спустя столько лет бесконечности мне осталось чему дивиться – этот мир не перестает меня поражать.
Смываю с рук черную кровь и вновь выглядываю в окно. Снег летит с неба с завидной упорностью – за прошедший час сугробы стали значительно выше, а с ночного неба до сих пор падают миллионы холодных безразличных звезд.
А может, это души ликуют.
@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction
-
-
29.06.2011 в 09:15Офф-топ: а деепричастные обороты оформлены печально
-
-
29.06.2011 в 12:03Такая замечательная вещица..
Где мой платочег и валерьянка.. *ушел плакать*
-
-
29.06.2011 в 13:40-
-
29.06.2011 в 15:26А что с ними не так? Тт
anna_de_luin
Спасибо)))
Темно-синяя Инь
Я рада))
-
-
30.06.2011 в 12:32Так неправильно... "Когда я гляжу на улицу за окном, мне начинает казаться" или "Глядя на улицу за окном, я чувствую". Деепричастия не употребляются с безличными формами глаголов.
И где-то еще так же было, не могу сразу найти.
Сумимасен, если что, не хотела обидеть.
-
-
30.06.2011 в 14:48Учту на будущее))
Не обижаюсь, конечно, было бы на что ^^'
-
-
30.06.2011 в 18:06-
-
30.06.2011 в 18:21-
-
01.07.2011 в 12:46Спасибо вам)
-
-
01.07.2011 в 17:42Вам спасибо)