Я научился помощи не ждать, и сетью стало право на бессилье, и пламя снов, покрывшееся пылью, но кто из вас мне запретит дышать?
Название: "Кукла с человеческим лицом".
Авторы: elvishwolf.
Бета: -Shiniko-.
Жанр: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Юмор, Флафф, Фэнтези, Hurt/comfort, AU .
Рейтинг: PG-15
Саммари: японская легенда гласит, что кукла может ожить, если выдохнуть воздух к её рту. Тогда она обменивается душами с человеком. Но что, если душу кукла получила при своём рождении?
Предупреждение: возможный ОСС
Дисклаймер: не моё.
Размещение: с шапкой и ссылкой.
читать дальше Хамфриз устало сполз по стенке дубового стеллажа и уселся в уголке полки, пропитанной запахом засушенных цветов и приправ, обнимая колени тонкими руками и переводя дыхание. Всё-таки добираться сюда было нелегко: пыльная стеклянная витрина, где он пребывал большую часть времени, находилась аж в дальнем конце магазинчика, а беспрестанно бряцающие бубенчики на дурацком шутовском колпаке грозили перебудить своим звоном всех обитателей игрушечной лавочки, что было чревато неприятными последствиями. Да и длинная трещина на груди сил далеко не прибавляла.
Однако, пройденный путь того стоил. Здесь его не мог потревожить никто: ни разодетые в пух и прах фарфоровые красотки с капризными губами, ни разукрашенные клоуны, надрывающиеся от смеха, ни даже медные колокольчики на собственном нелепом наряде. Кроме Хамфриза здесь нет никого, только паук-крестовик, сплетающий над его головой сложный узор из тонких серебристых нитей паутины.
Он услышал негромкий топоток обманчиво мягких лапок, и в следующий момент на полку прыгнула пушистая дымчатая кошка с белой манишкой на горле - старая Леди, любимица Мастера. Хамфриз было подумал, что она забралась сюда, испугавшись разразившейся за окном грозы, но быстро сообразил, что напуганная кошка вряд ли станет так приветливо и уютно мурлыкать, приглашая погреться у тёплого вибрирующего бока.
Леди умиротворённо щурила жёлто-зелёные глаза, наблюдая за куклой в нелепом шутовском наряде, устраивающейся рядом, недовольно прижимала уши, слыша раздражающий звон бубенчиков, и совершенно не понимала, что же такого Хамфриз находит в этом ужасном грохоте и ослепительно ярких вспышках за окном. Куда приятнее было наслаждаться до боли знакомым запахом лилий, мяты и корицы, всегда сопровождавшим Хозяина. Правда, сейчас в магазинчике стоял удушливый аромат цитрусового парфюма новой владелицы и непонятных благовоний, и только здесь, на маленьком стеллаже напротив окна, по-прежнему пахло привычно.
Гроза разыгралась не на шутку. Причудливые стрелы-молнии, раскаты грома, напоминающие стук сердца, шум листвы, плач ветра – все капризы ненастной ночи складывались в жуткую, яростную и безмерно прекрасную композицию.
Не хватало только негромкого голоса Мастера и беспомощного кошачьего шипения. Тогда получился бы ни с чем не сравнимый реквием.
Впервые Хамфриз услышал бурю почти месяц назад, когда ещё не мог видеть: пустые глазницы были заботливо скрыты тонкой атласной ленточкой, а Мастер только начинал работать над стеклянными шариками, которым предстояло подарить кукле зрение.
Ветки старого раскидистого клёна барабанили по стеклу, градины и крупные капли дождя отплясывали чечётку на черепичной крыше, ветер завывал, будто дикий зверь, но в маленьком магазинчике игрушек мало кто обращал внимание на грозу. Накормленная Леди деловито вылизывала лапки, Дорсель сосредоточенно работал над куклой, изредка отвлекаясь, чтобы почесать кошку за аккуратным ушком. Животное, увы, не всегда было благосклонно к хозяину - Хамфриз часто слышал, как пушистая аристократка недовольно урчит и постукивает хвостом по столешнице, и прекрасно знал, что если Мастер не внимает предупреждению, то на руках у него вспухают длинные царапины. Он точно знал – чувствовал их, когда цеплялся подвижными пальцами за ладони Кейнса.
Однако в тот день Леди позволяла Дорселю делать всё, что заблагорассудится. Только беспокойно мурлыкала и то и дело «бодала» его под руку. Хамфриз отчего-то был уверен, что непогода тут не при чём: его самого гроза немного пугала, но тяжёлое шумное дыхание Мастера пугало его куда больше.
У Дорселя дрожали руки, что в последнее время случалось с ним всё чаще и чаще. Обычно движения его были точными, а пальцы ловкими и гибкими, но теперь узкие лёгкие ладони не давали Хамфризу опоры.
Шестерёнки с левой стороны груди куклы, заменяющие ей сердце, на мгновение остановились, а затем стали вращаться быстрее, когда Хамфриз почувствовал, что летит вниз. Фарфор, конечно, материал красивый, но ненадёжный и хрупкий донельзя. Хотя что говорить о нём, если иной раз подводит и живая плоть.
Ни удара, ни осколков так и не получилось. Падение своим телом смягчила предусмотрительная и очень шустрая, несмотря на почтенный возраст, Леди. Кошка тёрлась аккуратной мордочкой о тело куклы и успокаивающе урчала, мол, ты не бойся, хозяин не нарочно. А потом начала заботливо «причёсывать» шершавым розовым язычком пушистые рыжевато-каштановые волосы Хамфриза, бережно приобняв его мягкими лапками, словно собственного котёнка.
Дорсель негромко рассмеялся, осторожно забирая куклу у кошки и приглаживая распушившиеся волосы :
- А я всё ломал голову, какими же глазами ты будешь смотреть на мир? Видно, у меня солома вместо мозгов, раз даже моя милая Леди – не нужно меня царапать – сразу сообразила, в чём дело, приняв тебя за котёнка. А уж она-то никогда не ошибается, - Кейнс ласково почесал любимицу под подбородком и вернулся к работе.
Густые, будто еловые лапки, ресницы. Радужная оболочка цвета весенней листвы. Янтарные нити-сплетения у зрачка. Глаза блестящие, яркие. Живые, зрячие.
Хамфриз поднялся на ноги, опираясь на подставленные ладони, чтобы наконец увидеть лицо своего создателя…
Лицо у Дорселя было бледное и усталое, с сухими обветренными губами, изогнутыми в приветливой, но какой-то измождённой улыбке. Медно-рыжие волосы резко контрастировали с мраморной кожей, татуировка флёр-де-лис почти сливалась с залёгшими вокруг глаз глубокими тенями. Мастер был молод – едва ли за двадцать. Только светло-сиреневые, чуть раскосые глаза, казалось, больше подошли бы убелённому сединами дряхлому старику.
- Вот теперь вышло то, что надо…. – кукольник помог Хафризу удобнее устроиться на столе и заботливо укутал его куском чёрного бархата, - Завтра я подберу подходящую выкройку для твоего костюма. Тебе определённо не подойдёт слишком вычурный костюм: кошки, а особенно котята ценят уют, а не чрезмерную роскошь. Я сошью что-нибудь простое, домашнее, но клянусь, ты останешься доволен.
Хамфриз кивнул, покрепче кутаясь в бархатный лоскуток, и Дорсель продолжил:
- Как только твоя одежда будет готова, ты поселишься в комнате какой-нибудь прелестной маленькой леди, для которой ты непременно станешь рыцарем. Да-да, не удивляйся – самым настоящим рыцарем. Разумеется, верного оруженосца, белого коня и сверкающих доспехов у тебя не будет, но кто сказал, что они нужны истинному рыцарю? Поверь, мой прекрасный друг, это всего-навсего никому не нужные формальности, но одно могу сказать точно: тебе придётся сразиться не с одним чудовищем.
Мастер неловко пошатнулся и привалился к одному из стеллажей, болезненно морщась и приложив руку к груди. Леди встревожено урчала и тёрлась о его ноги, и Хамфриз обеспокоенно подошёл к краю столешницы, вглядываясь в посеревшее лицо.
- Мне жаль расставаться с тобой, - Дорсель осторожно взял куклу за подбородок, - но так будет лучше для нас обоих. Я смог бы уйти с лёгким сердцем, зная, что ты в хороших руках.
Яростный порыв ветра распахнул окно, заодно сбросив на пол цветочный горшок и до глубины души возмутив примостившуюся на подоконнике кошку. Огонёк свечи на столе только чуть дрогнул и продолжил ровно гореть.
Кейнс подошёл к окну, чтобы закрыть его и задвинуть шторы:
- Знаешь, я давно хотел поведать тебе об одной японской легенде, всё откладывал… Но теперь, думаю, самое подходящее время для этого. - Хамфриз слышал, как Мастер немного взволнованно постукивает пальцами по подоконнику, - В ней говорится, что в куклу можно "вдохнуть" жизнь в прямом смысле. Достаточно лишь выдохнуть воздух ко рту куклы, как она тут же оживет. Но не всё так просто. Это своеобразный обмен душами, и нужно очень сильно этого желать, чтобы всё получилось. Человек с воздухом передает свою душу кукле, а кукла отдает человеку свою. Кукла после подобного обмена становится по-настоящему живой - она получает разум, способность двигаться и чувствовать. Человек же становится подобен марионетке… - Дорсель тяжело вздохнул и вернулся к столу, - Пока ты заперт в собственном теле, но я клянусь тебе – это ненадолго. У тебя уже есть душа. Твёрже любого металла, сильная и упрямая. Моя душа – пустая и уставшая, она тебе не нужна. Всё, что я могу сделать – только помочь твоей душе проснуться, - Кейнс тяжело оперся на столешницу, наклоняясь к Хамфризу, - Жаль, что я не успею послушать те истории, которые известны только тебе. Жаль, что я уже вообще ничего не успею…
- Мастер! – он не удивился ни собственному голосу, ни небывалой подвижности своего тела. Просто знал, что это последний дар Мастера. Когда на груди расползлись лучики-трещинки и надвое раскололась шестерёнка, у него на мгновение перехватило дыхание.
А когда Хамфриз увидел пустые остекленевшие глаза своего создателя, кроме боли ничего не осталось.
… Его разбудили мягкие кошачьи лапки и шершавый язычок-расчёска. Леди уже выспалась и считала, что теперь самое время для утреннего умывания. Хамфризу оставалось лишь смириться, принимая во внимание то, что кошечка была дамой довольно пышных форм. Всех остальных обитателей лавочки, и даже плюшевых котят и мышек, она начисто игнорировала, но ревниво опекала увечную куклу в шутовском наряде, позволяя спать под мягким пушистым боком и благодарно принимая из длинных шарнирных пальцев печенье и стебельки кошачьей мяты.
Над дверью мелодично звякнул колокольчик, и Хамфриз предельно осторожно выглянул с полки, чтобы посмотреть на посетителей: семейную пару, выбирающую игрушку для дочери.
Дейзи никак не могла взять в толк: как же брат в одиночку управлялся с магазинчиком, поддерживая в нём идеальный порядок и ухитряясь не обделить вниманием ни единого покупателя? Теперь, когда Дорселя не стало, дела не клеились, и девушка решила, что продаст лавку, как только пристроит всех её обитателей.
Чета Рейли пришла сюда за подарком на День Рождения своей дочери, десятилетней Люси. Судя по словам миссис Рейли, девочка с прохладцей относилась к плюшевым медвежатам и пышно одетым фарфоровым куклам, целыми днями играя со старенькой тряпичной Энни. Но в подарок девочка просила кого-нибудь такого, чтобы «Энни не скучала с ним». Значит, нужен был кто-то очень необычный.
Дейзи довольно долго бродила между стеллажами, прежде чем к её ногам упал шутовской колпак, а следом, буквально ей в руки, свалилась кукла в нелепом наряде шахматной расцветки.
Хамфриз только и мог, что вздохнуть. На Леди было бесполезно (и невозможно) обижаться, а падать было не впервой. Неприятно, конечно, но на мягкие приземления ему всегда крупно везло.
А вот на покупателей – не очень. Кому нужна сломанная кукла?
Однако Дейзи не спешила класть его обратно на полку. Придирчиво осмотрела, отряхнула, привела в порядок и вынесла к мистеру и миссис Рейли.
Хамфриз был твёрдо уверен, что через десять минут его снова вернут на полку, но в глубине души отчаянно надеялся, что в этот раз он покинет пыльный стеллаж и всё-таки расскажет Мастеру о том, что действительно оказался кому-то нужен.
И какого же было его счастье, когда женщина, улыбнувшись, произнесла:
- Ты тот, кого мы искали.
Авторы: elvishwolf.
Бета: -Shiniko-.
Жанр: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Юмор, Флафф, Фэнтези, Hurt/comfort, AU .
Рейтинг: PG-15
Саммари: японская легенда гласит, что кукла может ожить, если выдохнуть воздух к её рту. Тогда она обменивается душами с человеком. Но что, если душу кукла получила при своём рождении?
Предупреждение: возможный ОСС
Дисклаймер: не моё.
Размещение: с шапкой и ссылкой.
Часть первая.
читать дальше Хамфриз устало сполз по стенке дубового стеллажа и уселся в уголке полки, пропитанной запахом засушенных цветов и приправ, обнимая колени тонкими руками и переводя дыхание. Всё-таки добираться сюда было нелегко: пыльная стеклянная витрина, где он пребывал большую часть времени, находилась аж в дальнем конце магазинчика, а беспрестанно бряцающие бубенчики на дурацком шутовском колпаке грозили перебудить своим звоном всех обитателей игрушечной лавочки, что было чревато неприятными последствиями. Да и длинная трещина на груди сил далеко не прибавляла.
Однако, пройденный путь того стоил. Здесь его не мог потревожить никто: ни разодетые в пух и прах фарфоровые красотки с капризными губами, ни разукрашенные клоуны, надрывающиеся от смеха, ни даже медные колокольчики на собственном нелепом наряде. Кроме Хамфриза здесь нет никого, только паук-крестовик, сплетающий над его головой сложный узор из тонких серебристых нитей паутины.
Он услышал негромкий топоток обманчиво мягких лапок, и в следующий момент на полку прыгнула пушистая дымчатая кошка с белой манишкой на горле - старая Леди, любимица Мастера. Хамфриз было подумал, что она забралась сюда, испугавшись разразившейся за окном грозы, но быстро сообразил, что напуганная кошка вряд ли станет так приветливо и уютно мурлыкать, приглашая погреться у тёплого вибрирующего бока.
Леди умиротворённо щурила жёлто-зелёные глаза, наблюдая за куклой в нелепом шутовском наряде, устраивающейся рядом, недовольно прижимала уши, слыша раздражающий звон бубенчиков, и совершенно не понимала, что же такого Хамфриз находит в этом ужасном грохоте и ослепительно ярких вспышках за окном. Куда приятнее было наслаждаться до боли знакомым запахом лилий, мяты и корицы, всегда сопровождавшим Хозяина. Правда, сейчас в магазинчике стоял удушливый аромат цитрусового парфюма новой владелицы и непонятных благовоний, и только здесь, на маленьком стеллаже напротив окна, по-прежнему пахло привычно.
Гроза разыгралась не на шутку. Причудливые стрелы-молнии, раскаты грома, напоминающие стук сердца, шум листвы, плач ветра – все капризы ненастной ночи складывались в жуткую, яростную и безмерно прекрасную композицию.
Не хватало только негромкого голоса Мастера и беспомощного кошачьего шипения. Тогда получился бы ни с чем не сравнимый реквием.
Впервые Хамфриз услышал бурю почти месяц назад, когда ещё не мог видеть: пустые глазницы были заботливо скрыты тонкой атласной ленточкой, а Мастер только начинал работать над стеклянными шариками, которым предстояло подарить кукле зрение.
Ветки старого раскидистого клёна барабанили по стеклу, градины и крупные капли дождя отплясывали чечётку на черепичной крыше, ветер завывал, будто дикий зверь, но в маленьком магазинчике игрушек мало кто обращал внимание на грозу. Накормленная Леди деловито вылизывала лапки, Дорсель сосредоточенно работал над куклой, изредка отвлекаясь, чтобы почесать кошку за аккуратным ушком. Животное, увы, не всегда было благосклонно к хозяину - Хамфриз часто слышал, как пушистая аристократка недовольно урчит и постукивает хвостом по столешнице, и прекрасно знал, что если Мастер не внимает предупреждению, то на руках у него вспухают длинные царапины. Он точно знал – чувствовал их, когда цеплялся подвижными пальцами за ладони Кейнса.
Однако в тот день Леди позволяла Дорселю делать всё, что заблагорассудится. Только беспокойно мурлыкала и то и дело «бодала» его под руку. Хамфриз отчего-то был уверен, что непогода тут не при чём: его самого гроза немного пугала, но тяжёлое шумное дыхание Мастера пугало его куда больше.
У Дорселя дрожали руки, что в последнее время случалось с ним всё чаще и чаще. Обычно движения его были точными, а пальцы ловкими и гибкими, но теперь узкие лёгкие ладони не давали Хамфризу опоры.
Шестерёнки с левой стороны груди куклы, заменяющие ей сердце, на мгновение остановились, а затем стали вращаться быстрее, когда Хамфриз почувствовал, что летит вниз. Фарфор, конечно, материал красивый, но ненадёжный и хрупкий донельзя. Хотя что говорить о нём, если иной раз подводит и живая плоть.
Ни удара, ни осколков так и не получилось. Падение своим телом смягчила предусмотрительная и очень шустрая, несмотря на почтенный возраст, Леди. Кошка тёрлась аккуратной мордочкой о тело куклы и успокаивающе урчала, мол, ты не бойся, хозяин не нарочно. А потом начала заботливо «причёсывать» шершавым розовым язычком пушистые рыжевато-каштановые волосы Хамфриза, бережно приобняв его мягкими лапками, словно собственного котёнка.
Дорсель негромко рассмеялся, осторожно забирая куклу у кошки и приглаживая распушившиеся волосы :
- А я всё ломал голову, какими же глазами ты будешь смотреть на мир? Видно, у меня солома вместо мозгов, раз даже моя милая Леди – не нужно меня царапать – сразу сообразила, в чём дело, приняв тебя за котёнка. А уж она-то никогда не ошибается, - Кейнс ласково почесал любимицу под подбородком и вернулся к работе.
Густые, будто еловые лапки, ресницы. Радужная оболочка цвета весенней листвы. Янтарные нити-сплетения у зрачка. Глаза блестящие, яркие. Живые, зрячие.
Хамфриз поднялся на ноги, опираясь на подставленные ладони, чтобы наконец увидеть лицо своего создателя…
Лицо у Дорселя было бледное и усталое, с сухими обветренными губами, изогнутыми в приветливой, но какой-то измождённой улыбке. Медно-рыжие волосы резко контрастировали с мраморной кожей, татуировка флёр-де-лис почти сливалась с залёгшими вокруг глаз глубокими тенями. Мастер был молод – едва ли за двадцать. Только светло-сиреневые, чуть раскосые глаза, казалось, больше подошли бы убелённому сединами дряхлому старику.
- Вот теперь вышло то, что надо…. – кукольник помог Хафризу удобнее устроиться на столе и заботливо укутал его куском чёрного бархата, - Завтра я подберу подходящую выкройку для твоего костюма. Тебе определённо не подойдёт слишком вычурный костюм: кошки, а особенно котята ценят уют, а не чрезмерную роскошь. Я сошью что-нибудь простое, домашнее, но клянусь, ты останешься доволен.
Хамфриз кивнул, покрепче кутаясь в бархатный лоскуток, и Дорсель продолжил:
- Как только твоя одежда будет готова, ты поселишься в комнате какой-нибудь прелестной маленькой леди, для которой ты непременно станешь рыцарем. Да-да, не удивляйся – самым настоящим рыцарем. Разумеется, верного оруженосца, белого коня и сверкающих доспехов у тебя не будет, но кто сказал, что они нужны истинному рыцарю? Поверь, мой прекрасный друг, это всего-навсего никому не нужные формальности, но одно могу сказать точно: тебе придётся сразиться не с одним чудовищем.
Мастер неловко пошатнулся и привалился к одному из стеллажей, болезненно морщась и приложив руку к груди. Леди встревожено урчала и тёрлась о его ноги, и Хамфриз обеспокоенно подошёл к краю столешницы, вглядываясь в посеревшее лицо.
- Мне жаль расставаться с тобой, - Дорсель осторожно взял куклу за подбородок, - но так будет лучше для нас обоих. Я смог бы уйти с лёгким сердцем, зная, что ты в хороших руках.
Яростный порыв ветра распахнул окно, заодно сбросив на пол цветочный горшок и до глубины души возмутив примостившуюся на подоконнике кошку. Огонёк свечи на столе только чуть дрогнул и продолжил ровно гореть.
Кейнс подошёл к окну, чтобы закрыть его и задвинуть шторы:
- Знаешь, я давно хотел поведать тебе об одной японской легенде, всё откладывал… Но теперь, думаю, самое подходящее время для этого. - Хамфриз слышал, как Мастер немного взволнованно постукивает пальцами по подоконнику, - В ней говорится, что в куклу можно "вдохнуть" жизнь в прямом смысле. Достаточно лишь выдохнуть воздух ко рту куклы, как она тут же оживет. Но не всё так просто. Это своеобразный обмен душами, и нужно очень сильно этого желать, чтобы всё получилось. Человек с воздухом передает свою душу кукле, а кукла отдает человеку свою. Кукла после подобного обмена становится по-настоящему живой - она получает разум, способность двигаться и чувствовать. Человек же становится подобен марионетке… - Дорсель тяжело вздохнул и вернулся к столу, - Пока ты заперт в собственном теле, но я клянусь тебе – это ненадолго. У тебя уже есть душа. Твёрже любого металла, сильная и упрямая. Моя душа – пустая и уставшая, она тебе не нужна. Всё, что я могу сделать – только помочь твоей душе проснуться, - Кейнс тяжело оперся на столешницу, наклоняясь к Хамфризу, - Жаль, что я не успею послушать те истории, которые известны только тебе. Жаль, что я уже вообще ничего не успею…
- Мастер! – он не удивился ни собственному голосу, ни небывалой подвижности своего тела. Просто знал, что это последний дар Мастера. Когда на груди расползлись лучики-трещинки и надвое раскололась шестерёнка, у него на мгновение перехватило дыхание.
А когда Хамфриз увидел пустые остекленевшие глаза своего создателя, кроме боли ничего не осталось.
… Его разбудили мягкие кошачьи лапки и шершавый язычок-расчёска. Леди уже выспалась и считала, что теперь самое время для утреннего умывания. Хамфризу оставалось лишь смириться, принимая во внимание то, что кошечка была дамой довольно пышных форм. Всех остальных обитателей лавочки, и даже плюшевых котят и мышек, она начисто игнорировала, но ревниво опекала увечную куклу в шутовском наряде, позволяя спать под мягким пушистым боком и благодарно принимая из длинных шарнирных пальцев печенье и стебельки кошачьей мяты.
Над дверью мелодично звякнул колокольчик, и Хамфриз предельно осторожно выглянул с полки, чтобы посмотреть на посетителей: семейную пару, выбирающую игрушку для дочери.
Дейзи никак не могла взять в толк: как же брат в одиночку управлялся с магазинчиком, поддерживая в нём идеальный порядок и ухитряясь не обделить вниманием ни единого покупателя? Теперь, когда Дорселя не стало, дела не клеились, и девушка решила, что продаст лавку, как только пристроит всех её обитателей.
Чета Рейли пришла сюда за подарком на День Рождения своей дочери, десятилетней Люси. Судя по словам миссис Рейли, девочка с прохладцей относилась к плюшевым медвежатам и пышно одетым фарфоровым куклам, целыми днями играя со старенькой тряпичной Энни. Но в подарок девочка просила кого-нибудь такого, чтобы «Энни не скучала с ним». Значит, нужен был кто-то очень необычный.
Дейзи довольно долго бродила между стеллажами, прежде чем к её ногам упал шутовской колпак, а следом, буквально ей в руки, свалилась кукла в нелепом наряде шахматной расцветки.
Хамфриз только и мог, что вздохнуть. На Леди было бесполезно (и невозможно) обижаться, а падать было не впервой. Неприятно, конечно, но на мягкие приземления ему всегда крупно везло.
А вот на покупателей – не очень. Кому нужна сломанная кукла?
Однако Дейзи не спешила класть его обратно на полку. Придирчиво осмотрела, отряхнула, привела в порядок и вынесла к мистеру и миссис Рейли.
Хамфриз был твёрдо уверен, что через десять минут его снова вернут на полку, но в глубине души отчаянно надеялся, что в этот раз он покинет пыльный стеллаж и всё-таки расскажет Мастеру о том, что действительно оказался кому-то нужен.
И какого же было его счастье, когда женщина, улыбнувшись, произнесла:
- Ты тот, кого мы искали.
@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction
-
-
17.08.2013 в 17:45