Еще одна история...

[Amberqueen]

Сначала был вот этот фанфик eric-alan.diary.ru/p194354442.htm
Потом получилось продолжение...

Название: Дневник, закрытый на замок
Автор: Amberqueen (ficbook.net/authors/258531)
Фэндом: The most beautiful death in the world (Kuroshitsuji)
Рейтинг: G
Статус: закончен
Аннотация: альтернативная реальность.
Дисклаймер: прав не имею.

То, что было

Я – Алан Хамфриз, диспетчер шестого отдела третьего лондонского департамента «Несущие смерть», моя раса – шинигами, но когда-то очень давно я был человеком. В нас все-таки остается слишком много от людей, мы умеем чувствовать, хотя тщательно скрываем это, в нашей работе нет места для эмоций, иначе последствия могут быть ужасными.
Для меня они такими и были…
Всю свою карьеру, начиная с дней стажерства, я пытался понять и почувствовать, что же ощущает человек, когда его такая недолгая жизнь вынуждена оборваться навсегда. С особой тщательностью вглядывался я в пленки, и вот однажды поплатился за это: в тот вечер со мной не было Эрика, моего наставника, моего близкого друга и словно старшего брата, а ведь молодые сотрудники нашей структуры стараются держаться вместе и ходить на задания в парах. Я был уверен в себе, но поплатился за самоуверенность, а осознал это лишь тогда, когда пленка взметнулась и в нескольких местах вошла в мое тело.
Я даже не могу вспомнить, кричал ли я, хотя меня словно разрывало на куски – так было больно. В академии на факультативном курсе рассказывали о Шипах смерти, но я все думал, что это легенды, пока не понял, что один из таких сейчас во мне. Первой же мыслью было не подводить Эрика, и я ничего ему не сказал, но он оставался в блаженном неведении недолго – меня угораздило потерять сознание на задании, и мой лучший друг обо всем догадался. Как же я клял себя за глупость и слабость!
Шли годы, но я не знал, что Эрик подставляется из-за меня, воруя души, а их нужна была целая тысяча. Узнал я все слишком поздно… но история это начинается как раз с конца моей жизни.

Первое, что я осознал – мне больно, причем больно так, как не было еще никогда, а по спине течет что-то горячее. Неужели это моя кровь? Затем Эрик истошно закричал, как будто это не меня, а его ударила Коса, и я почувствовал, что падаю не куда-либо, а к нему на руки; мой напарник тяжело и горько рыдал, это я успел заметить, но он не понимал главного: все хорошо, боли больше не будет. Я попытался успокоить его, и, кажется, удалось улыбнуться, а потом меня накрыло темнотой.
Вот тут-то и пришел дикий страх: я отчетливо понял, что не хочу уходить, попытался закричать, попытался позвать на помощь, схватить за руку Эрика… но не смог сделать ничего, у меня больше не было плоти. Я мёртв? Похоже на то… Я мёртв?!! Нет, нет, не хочу! Я не хочу!!!
И я понял, что я призрак.
Рядом Эрик исступленно рыдал над моим телом, ухмылялся и аплодировал Себастьян Михаэлис, а юный граф, ставший невольной причиной произошедшего, кажется, испугался. Несмотря на исступленные просьбы Эрика убить его, демон так и не сделал этого, или же попросту не успел: налетела чуть ли не половина отдела, Эрика скрутили, меня унесли, а Уильям прочел издевательскую лекцию о том, что следует знать край, но не падать.
Всех моих скитаний за прошедшие сто лет уже и не вспомнить, но однажды я увидел девочку-подростка с длинными каштановыми волосами и зелеными, словно у жнеца, глазами; я не думал тогда, что она станет лучшим моим другом. Она просила не называть ее имя, поэтому я хотел бы заменить его ее прозвищем – Лань, данным ей за стремительность движений и нежную поволоку во взгляде. Я понял, насколько гибко у милой девочки мышление и вселился в нее, сделав двоедушником.
Как я порой потом ненавидел себя за это! Мне пришлось «уговорить» мою милую Лань взять при получении документов имя Алана, потому что тайно, в глубине моей бессмертной души, очень надеялся, что Эрик все еще ищет меня, ведь погибшие жнецы далеко не всегда умирают окончательно. «Найди меня, Эрик!», - шептал я, отчаянно страдая от того, что бедняжка девушка страдает тоже, чувствуя мои эмоции… и вдруг она вступила со мной в контакт, используя способности сновидицы, и открыла, что Эрик стал главой ее отдела в конторе, занимающейся охотой на демонов. Меня удивило не это, а то, что Лань мне посочувствовала и совсем не рассердилась. Золотая моя девочка, я все равно буду должен тебе!
Концом истории стало мое пробуждение в храме Кали. Живого. Во плоти, без Шипа смерти. Рядом был мой Эрик, мой самый лучший на свете друг, а чуть поодаль сном младенца спала моя бесценная названная сестричка, моя Лань.

А вот теперь начинается самое парадоксальное.
Наше с Эриком возвращение в департамент, из которого мой напарник был изгнан на все эти сто лет, произвело самый настоящий фурор (а я еще не знал, что Уильям пошел на риск, предоставив ему мою Косу смерти и архивное дело о тысяче душ); Рональд Нокс, мой друг с академии, завопил на весь этаж не хуже своего наставника Сатклиффа и кинулся обниматься. Пока я терпел выдавливание всех моих внутренних органов, пытаясь убедить Рона, что жить мне не расхотелось, подоспел еще и Грелль Сатклифф, вышеупомянутый наставник моего друга – почему-то у него потекла тушь.
Я и сам был несказанно рад их видеть, даже, чуть отдышавшись, сжал Рона в объятиях не менее энергично, а прослезившегося Грелля чуть позже обхватил за талию, позволив трепать себя по волосам под умильное: «Аланчик, деточка, живой…»; Эрик на это только нежно и чуть грустно улыбался, а глаза у него сияли. Прости меня, друг, я знаю, как тебе было одиноко, но просто я уже не мог терпеть ту сумасшедшую боль. Ты же все равно меня спас, только жаль, что я заставил тебя столько ждать и мучится.
Затем навстречу вышел сам Уильям Т. Спирс, будничным тоном приветствовал меня, глядя совершенно бесстрастно и столь же спокойно поздравляя с возвращением – только рука выдала его душевное состояние, он же сжал мои пальцы чуть сильнее и удержал чуть дольше, чем того требовал этикет. Даже он мне рад… в глазах предательски защипало.
Оказалось, я обязан еще и Легендарному жнецу – за сохранность моего бренного тела и столь бесценной пленки, иначе я не смог бы воплотится снова или потерял бы память навсегда, а оба эти случая куда хуже смерти. Я отправился его благодарить в тот же вечер.
Единственное, о чем я просил, так это не терять связь с моей Ланью.
Страннее всего оказалось то, что мне это позволили.

Странный сон

Поляна, заросшая эрикой…
Когда-то вереск рос на холмах скорби, на могильных курганах, но тот вид, что называют эрикой, мой любимый белый вереск – цветок одиночества, грустный-грустный, но очень красивый, а его летящие по ветру лепестки напоминают снег. Как же его можно не любить? Я никогда не рвал цветы, лишь падал в траву и слушал, мечтал, считал далекие звезды.
Сейчас мое давнее тайное убежище осталось только во сне, на Земле его не существует уже почти столетие – то самое столетие, что я был призраком; но у снов свои законы, они ярки, до неловкости чувственны порой и очень реальны, так было и в этот раз.
Я сидел на траве, положив Косу рядом с собой и упираясь правым локтем в согнутое колено (поза, вопреки расхожему мнению, весьма удобная), а перед глазами слабо мерцали строчки из книги, которую я держал левой рукой. Кажется, это был Лермонтов, любимые Ланью поэмы которого я успел запомнить наизусть, а тем более открытого сейчас «Демона». Здесь всегда было место лишь для меня одного… по крайней мере, так я думал до сих пор.
Тихие, словно дуновение южного ветра шаги по росистой траве заставили меня вздрогнуть и захлопнуть книгу, но до Косы я так и не дотронулся, потому что неожиданно узнал стук сердца того существа, что приближалось ко мне – наша раса всегда помнит и слышит его. Ошибок быть не могло, поэтому я снова расслабился, позволяя ей подойти совсем близко и опуститься на колени рядом со мной, после чего девушка села боком как русалочка, откинув за спину длинные пряди темных, почти черных волос.
Лань оказалась возрожденной стихийной силой, госпожой Солнца и Жизни Аматэрасу, поэтому в нашу недавнюю встречу я ее еле узнал, а уж убедился в том, что хрупкая японочка действительно она только благодаря старой песне Марыли Родович, уже слышанной при нашей первой встрече во сне. Сейчас я невольно сравнивал Лань с Аматэрасу – тот же рост, чуть более деликатное сложение, та же беломраморная кожа, почти такие же волосы, только глаза изменились значительно: разрез, чуточку более раскосый, обожаемый японцами цвет дождя или лондонского тумана плюс более длинные и загнутые ресницы, намного гуще прежних.
- Алан, - лилейная ручка коснулась рукава моего пиджака, - как же давно мы не виделись, Алан…
- Я тоже скучал, Айюми, - специально назвал я ее новым именем.
Как же все-таки красиво – Айюми, любовь.
Любовь и стала причиной ее отказа от трона Хранителя Земли, который по праву силы занял теперь сокол Род, а моя милая Лань теперь не одна… кто бы мог подумать, что любовь нечто подобное способна сделать и с демонами. Хм, ошибочка, ками все-таки не демон, ками есть дух природы, как и сама Айюми, пусть даже основная ее сила ушла.
Девушка обняла меня.
- Помоги мне, - шепнула она, - тяжело… страшно…
Я испугался и вцепился в нее.
- Лань, что с тобой? Почему…?
Я осекся, понимая, что она исчезает, хотя все еще пытался удержать в руках это бесплотное видение, прилагая все усилия, чтобы не проснуться. Все оказалось напрасным, пришлось распахнуть глаза, после чего я подорвался с постели, судорожно ища очки.
С моей девочкой случилась какая-то беда.

В этот раз геройствовать в одиночку было бы идиотизмом, на карту поставлена жизнь Айюми, а свою Лань я намеревался спасти любой ценой. Оборвав домашний телефон Эрика, я понял, что он либо на работе, либо у очередной пассии, после чего быстро набрал номер мобильного телефона, попутно одеваясь и приводя себя в порядок.
Видимо, спросонок мой напарник не понял, кто поднимает его в неурочный час, поскольку ответил мне поток ругательств.
- И тебе доброе утро, - отозвался я.
- Алан?!
- Прости, Эрик, что я тебя разбудил, но видишь ли.., - я обстоятельно изложил суть проблемы.
Поскольку меня ни разу не перебили, да и потом молчание не прервалось, я подумал было, что Эрик либо заснул, либо нас вообще разъединили и, на всякий случай, сказал: «Алло?»
- Слушай, ты точно уверен, что правильно ее понял?
Шелест в трубке подтвердил, что Эрик вылез из постели, а негромкий обиженный женский голос – что не из своей постели. Я постарался максимально точно процитировать ее слова, после чего Эрик буркнул, что сейчас будет, и разорвал контакт. Я пожалел, что сдал Косу в отдел выдачи, но вспомнил, что за злоупотребление Уильям по головке не погладит точно, значит, придется обходиться подручными средствами.
Мобильник зазвонил – это был Эрик, и он попросил выйти к подъезду. Телепортироваться я не рискнул, но сбежал по лестнице бегом.
Напарник ждал меня вместе со своим зевающим стажером, который притащил наши Косы (Торн парень толковый, ему я Косу трогать разрешал); пробурчав что-то о служебном произволе, парень испарился, а мы с Эриком двинулись к дому Лани.
Ни на звонки, ни на стук никто не отвечал, только заорала из-за двери благим матом ополоумевщая кошка. Переглянувшись, мы резко вышибли дверь.
Квартира выглядела перевернутой вверх дном; кошка при виде нас поджалась и зашипела, выгибая спину, а потом даже завыла – мы не рискнули тронуть настолько агрессивное животное, но ее поведение наводило на мысль о том, что и так было очевидно: кто-то учинил налет на жилище. Разделившись, мы принялись осматривать квартиру, и я почти сразу обнаружил в спальне лежащего без движения Михаэлиса. Было бы до крайности глупо счесть его спящим, ибо ворон лежал на ковре возле нераскрытой постели и был, ко всему прочему, полностью одет.
Не в силах вымолвить хотя бы слово, я стоял и ждал, пока не подошел прочесавший свой участок Эрик. Увидев коматозного хозяина мой напарник хрипло выматерился сквозь зубы, затем достал сигареты и глубоко затянулся, успокаивая расшатанные нервы. Я не терплю дым, но сейчас совершенно не обратил на него внимания.
Лани в квартире не было.

Сокол

Михаэлис спал, и разбудить его не было никакой надежды, а вот мне было не до сна, несмотря на ночь.
Расположившись за компьютерным столом Лани, я попытался выйти в сеть с ее ноутбука, но оказалось, что это невозможно – несчастная машинка была «утоплена» (т.е., клавиатура еще мокрая, а значит, ее нарочно старались вывести из стоя, ведь Лань аккуратистка, и облить «прибор связи» попросту не могла.
Я снова оборвал телефон Эрика, выслушал, что он обо мне думает, а затем попросил прислать Торна для ремонта компьютера; вскоре оба были в квартире, в изрядно заспанном виде, а Эрик еще и в помаде… опять я его от важного оторвал!
Взяв с меня слово, что один я ни в какую авантюру не влипну, Эрик ушел, а Торн довольно быстро просушил и отремонтировал компьютер, взломал пароли и, пожелав мне удачи, тоже отправился досыпать. Я начал просматривать переписку Лани, пообещав сам себе, что потом извинюсь перед ней – сейчас о щепетильности не шло и речи, поскольку ее жизнь гораздо важнее, чем ложный стыд.
В социальной сети мне попалась страничка переписки с пользователем по имени Бальдр… неужели тот самый Бальдр? Судя по письмам – да, он самый, а еще один пользователь, с которым Лань состояла в постоянной переписке, называл себя Фрейр. Сомнений не оставалось, это те самые скандинавы, да и ник с именем одной из северных богинь тоже явно не был вымыслом – стихия, хотя и не принадлежащая здешней земле. Наудачу я написал им всем, но не получил ответа.
В отчаянии я принялся снова пролистывать переписку, открыл диалог с некой Ладой, дамой довольно симпатичной и неплохо образованной, но где Лань она не знала судя по ответу: «Ты куда пропала? Все наши перепугались» (какие «наши» я, признаться, не понял). Когда я совсем уж пал духом, неожиданно ответил Бальдр.
«Айюми, что с тобой? Ты словно чего-то испугалась…»
Я отстучал ответ:
«Это не Айюми, я Алан Хамфриз, синигами, она знакомила нас»
«Англичанин? Припоминаю, ты славный парень. Что случилось? Почему ты с ее карты?»
Я коротко описал ситуацию – собеседник надолго замолчал.
«Бальдр?»
«Она жива?»
«Тут никаких сомнений нет, но я не знаю, где она»
«Тебе нужен Род, запоминай координаты»
Следующими пришли цифры – градусы северной широты и восточной долготы, которые я торопливо запомнил, спешно поблагодарил и телепортировался в указанном направлении, ведь дергать Эрика уже третий раз подряд в столь неурочный час было бы уже свинством с моей стороны. Я оказался на Красной площади и тупо уставился на занимающуюся зарю.
- Кто ты такой? – рядом со мной возник некто бородатый в красном костюме стрельца и с алебардой наперевес.
- Вася, не трожь, - прозвучал мелодичный женский голос.
Навстречу мне шла о-Цуру, Журушка, девушка чрезвычайно красивая и необычайно кроткая, бывшая служанка Аматэрасу, которую Айюми освободила. Теперь, как несложно было догадаться, она стала законной супругой Рода и, соответственно, княгиней.
Я коротко, как перед этим Бальдру, изложил ей происходящее, на что бывшая служанка погрустнела:
- Я не понимаю, что произошло, правда, нужно спросить у мужа.
Она повела меня в подземелье, наказав идти боком и держаться за стену, что оказалось отнюдь не лишним: старые, кое-где стертые ступени скользили под подошвами моих туфель, и я то и дело наваливался на каменную кладку чтобы не упасть. Конечно, сломать что-либо для меня сложнее, чем для обычного человека, но сейчас я не имел права задерживаться хотя бы на минуту.
Подземный зал удивил меня своей красотой и, в то же время, невероятной скромностью убранства; не было ничего вычурного или нарочитого, комнаты напоминали декорации к тем фильмам от древней Руси, которые смотрела когда-то Лань, а я видел через нее. На высоком кресле, до странности напоминающем трон, но гораздо более удобном, восседал хозяин – я поклонился Роду, стараясь сделать это как принято было у славян, все же уважение к нему питал неподдельное, да и вести себя надо всегда как подобает.
- Не нужно церемоний, - сказал гостеприимный князь, - давай лучше, наш друг из Туманного Альбиона, позавтракаем вместе, а там уже и поговорим о делах.
- Прошу прощения, на это нет времени, - сказал я.
В третий раз я излагал приведшие меня в эту обитель причины, но впервые на меня смотрели в упор, практически не мигая и с совершенно спокойным выражением лица (Бальдра я, конечно, не видел, но в его переживаниях не сомневался). О-Цуру приросла к месту возле кресла мужа, в ее глазах я все еще видел испуг, но к нему прибавилась и надежда.
Род вздохнул:
- Поединок тогда судил Луг, властелин Тары, и только он знает, где теперь поединщики, пусть даже у этой твоей подруги нет теперь силы. Отправить тебя туда я смогу, но мне надо оставаться тут, как и моей жене – наша задача охранять яйцо. Если хочешь, я свяжусь с твоими друзьями и пошлю подмогу по твоим следам, коли в три дня не вернешься.
Я горячо поблагодарил князя-сокола, это было очень даже не лишним.
Род кивнул мне и велел стоять смирно, закрыв глаза – пришлось подчиниться. Хозяин дома встряхнул руками как взлетающая птица взмахивает крыльями, произнес магическую формулу… в ушах засвистело словно бы от ветра, тело куда-то стремительно дернуло… рядом со мной раздался низкий хриплый рев.
Я резко открыл глаза и вскинул косу, хотя это оказалось совершенно напрасным: огромный дракон ударил меня лапой, выбивая оружие, и я упал на спину так неудачно, что в голове загудело, а глаза покрыла тьма.
Я потерял сознание…

Властелин Тары

- Эй, да приди ты в себя!
Я чувствовал только руку, сжавшую древко косы, и голову, в которой нещадно шумело словно во время грозы.
- Эх, надо сторожам сказать, чтобы аккуратнее были…
- Бриан, аккуратнее, у парня в чем душа держится, а ты его так цапаешь.
- Помолчи, Артур!
Кто-то поднял меня на руки, отчего чуть не стошнило – видимо, я застонал. К голове тотчас прижалось нечто обжигающе холодное, отчего мысли сразу прояснились и удалось открыть глаза, хотя без очков этот помогло мало: отчетливо я смог разглядеть только разбойничью физиономию на расстоянии менее вытянутой руки.
- Браток, ты как? – меня опустили на что-то мягкое. – Сколько пальцев?
- Три, - прохрипел я.
- О, хоть прибили не сильно. Ох, покажу я Энгусу где раки зимуют!
На вопрос: «Где я?», сил еще хватило, но потом в голове зашумело по-новой, и я предпочел помалкивать. Тот, кого назвали Брианом, охотно пояснил, что я во владениях короля Луга, а ждем мы Диана Кехта, который «подлатает моментально, и как новенький будешь, а на криволапого ящера не серчай, мозгов-то у него нет, а потому Энгус огребет, раз распустил своего динозавра». Меня снова замутило.
В комнату – а я уже понял, что это явно не зал и не подворотня – стремительным шагом вошел высокий мужчина, который тотчас бесцеремонно взял меня за виски ледяными пальцами и принялся осматривать голову. Пробурчав что-то нецензурное, мужчина плеснул резко пахнущую жидкость мне на затылок, а потом что-то налил в стакан и велел пить. Тошнота почти прошла – я рискнул.
По мере опустошения склянки мне становилось все легче и легче, даже язык развязался:
- Может ли его величество оказать любезность и принять меня? Прошу прощения за то, что вторгся, но дело очень важное и не терпит отлагательств.
Знахарь посмотрел на меня скептически:
- Милейший, вы сможете нормально ходить только через час – я тоже не всемогущ – но, если Бриан с Артуром проводят…
- О чем речь, врачеватель, донесем с почетом как статую Нуады.
В другое время я бы обиделся, но сейчас были вещи гораздо важнее личных амбиций.
Одним словом, верзила (иного слова тут не подберешь), которого называли Артуром, неожиданно превратился в медведя и подставил мне спину. Экзотичность вида транспорта уже не могла меня смутить, посему я, со спокойной душой и со всей возможной почтительностью оседлал зверя – приступ тошноты на пару секунд накатил снова, но затем отступил – после чего мы отправились по бесчисленным коридорам. Диан Кехт куда-то исчез.
- Парень, тебя звать-то как? – спросил бдительно идущий рядом Бриан.
- Алан Хамфриз, сэр.
- Опа! – прищелкнул пальцами мой собеседник. – Ты ж вроде с этой… с Аматэрасу, правильно?
- Да, мы друзья, - я не стал вдаваться в подробности.
Вне всякого сомнения, о поединке стихий, арбитром которого довелось быть Лугу, в его владениях уже знали все, от мала до велика, так что удивляться не приходилось. Я только всей душой неистово желал, чтобы правитель Тары хоть что-то знал об Айюми – я хотел спасти мою Лань, даже если придеться заплатить большую цену.
Вдруг откуда ни возьмись перед наше процессией возник разъяренный Эрик… нет, не так: мой напарник был доведен до белого коленья, причем орал на меня благим матом на тему «опять-без-меня-я-же-велел-ни-ногой!». В годы стажерства я много наслушался таких лекций, но тогда это хоть оправдано было. Интересно, а как он миновал дракона?
- …хорошо еще, забыл выключить трижды клятый компьютер! Я этому Роду все перья повыдерну! Ууу!
Последнее было вызвано тем, что Бриан неожиданно превратился в волка, опрокинул Эрика на каменный пол и впился ему в горло; видимо, с выражением моего лица произошли какие-то пугающие изменения, поскольку матерый волчара моментально разжал зубы, всего лишь заставив напарника подавиться последующими репликами.
Я слабо проблеял, что это – мой друг, и что надо бы его извинить. Эрик больше не ругался, но метнулся ко мне, разглядев пятна крови на воротнике, бегло осмотрел и заворчал по новой. Да уж, проще и правда без него никуда не ходить.
Тем временем медведь Артур внес меня в тронный зал.
Выслушав нас обоих, властелин Тары тотчас приказал подать волшебный котел, что моментально напомнило мне старую сказку, но неожиданно именно колдовство и сработало. В котле, как в зеркале, отразился хаос, и мы втроем увидели танцующих духов времени, среди которых я рассмотрел Лань. Кто-то околдовал ее, обрекая на вечный танец на ином слое реальности.
- Согласно пророчеству, спасти от чар может только сердце друга, готовое биться только ради спасаемого, - сказал Луг. – Предупреждаю: можете погибнуть.
Я не колебался – любой ценой надо забрать Айюми из этого ужасного места, о чем и сказал Лугу. Правитель, прищурившись, произнес заклинание, откравляя меня туда; в ушах засвистело, а свободную от косы руку неожиданно тисками сдавили чьи-то предельно сильные пальцы.
Когда я очутился посреди поляны, Эрик стоял рядом со мной.

Хаос

Мы стояли посреди поляны, стараясь понять, как же найти нашу девочку – следов не было, звуков или запахов тоже, а даже безупречное зрение не в силах охватить такое расстояние, что уж говорить о нашем (даже с учетов очков). Я зажмурился, решив попробовать найти ее сердцем, ведь Лань была в нем с того самого дня, как помогла мне вернуться, словно я обрел любимую маленькую сестренку, о которой я так мечтал.
Эрик рядом шумно вздохнул: видимо, он уже понял, что легко не будет однозначно, но никто и не говорил, что мы просто заберем ее и уйдем прочь, иначе Айюми выбралась бы сама.
Вдруг, повинуясь случайному внутреннему порыву, я запел:
- Сядь в любой поезд, будь ты как ветер,
И не заботься ты о билете…
Листик зеленый сожми ты в ладони –
Прошлое больше тебя не догонит…
Совершенно внезапно моей ладони и вправду что-то коснулось, а затем Эрик вдруг изумленно выдохнул на ухо:
- Алан… открой глаза, посмотри на это!
Я с опаской приоткрыл глаза и едва не сел на землю: на поляне неизвестно откуда появился рядок белой эрики, и эта своеобразная дорожка шла вперед и тянулась куда-то за пределы горизонта. Мало того, в моей руке и правда лежал листик, но листик эрики!
Ветер, о котором говорилось в песне, тотчас задул нам в спины, словно задавая направление, в котором нужно идти – я повиновался, потянув за собой Эрика, руку которого, забывшись, так и не отпустил. Убедившись, что побратим следует за мной, я разжал-таки пальцы и устремился вперед.
Идти пришлось недолго, мы услышали тихое пение, легкий плясовой мотив и едва различимый шелест одежд. Кустики эрики под ногами исчезли, зато стало видно лесное озеро, возле которого водили хороводы красивые юноши и девушки. Мне как-то сразу вспомнились круги бледных поганок по полям, словно как раз сейчас их этим духом и предстояло вычертить, и словно что-то подсказало, что танцевать с ними нельзя, иначе увлекут за собой, а потому Лань будет потеряна навсегда.
Не зная, что делать, я позвал ее настоящим именем.
От круга танцующих отделилась полупрозрачная фигурка в длинной одежде, гладкие блестящие волосы ее падали на плечи, ветерок шевелил и перебирал их, белая кожа чуть светилась изнутри.
- Лань! – позвал я.
Фигура стала ближе; я схватил мою девочку за обе руки, стараясь вызволить ее, но тут в нее вцепились несколько призрачных фигур, среди них высокий и очень красивый эльф.
- Айюми, - я сжал крепче, - вспомни Себастьяна.
Стоило только вымолвить это, как она вцепилась в меня в ответ, резко выдернув плечи из рук тех, с кем танцевала на поляне; я рванул изо всей силы, Лань врезалась в меня, а я сам – в Эрика, который, как выяснилось, все это время держал меня за талию. Мы едва не упали на спину все вместе; духи отвратно зашипели как змеи, а Эрик резко дернул меня за собой, придавая ускорения нам обоим.
Тело слушалось плохо, все, казалось, кололо острыми иголочками, я едва переставлял ноги, но Лань не выпускал, Эрик же вынужден был тащить нас обоих.
- На помощь!
Словно ожидая сигнала, навстречу нам выпрыгнули медведь и волк. Я схватил Лань, закидывая ее на Артура, меня самого бросил ему на спину Эрик, а сам он, бок о бок с Брианом, устремился назад, прямо в гущу потрясающих оружием призраков. Артур взревел, бросаясь к границе Хаоса.
- Унеси ее!
Оттолкнувшись появившейся косой, я резко прыгнул обратно, оцепенение прошло почти мгновенно, изгнанное яростью. Теперь я и сам имел право крикнуть: «Без меня никуда!», но, вместо этого, я вскричал во всю силу своих легких:
- Эрик, я иду!
На Бриана уже насела целая толпа.
Мы с Эриком действовали словно отражения друг друга, врубившись в толпу этих недодемонов; сердце забилось часто-часто, но только в тревоге за напарника. Я прекрасно знаю, насколько Эрик искусный боец, но все равно стараюсь прикрыть ему спину. Если потребуется, я даже умру за него, ведь наша дружба нерушима.
Краем глаза я все же следил за Артуром, пока не убедился, что Лань в безопасности, и очень похоже, что Эрик делал то же самое.
- ОСТАНОВИТЕСЬ!
Властный голос заставил опустить оружие не только нас.
- ОСТАВЬТЕ ИХ – ПУСТЬ ИДУТ С МИРОМ.
Духи времени мгновенно исчезли, словно их здесь и не было.
Я устало оперся на косу, Эрик опустил свою и обнял меня за плечи, словно в первый год моего стажерства; подумав, я тоже его обнял, и мы простояли так какое-то время, слушая замедляющийся стук своих сердец, пока не стих в ушах шум недавней битвы.
Я понял только одно: победила здесь наша бескорыстная и верная дружба, наши сердца, не желающие стучать друг без друга.
- Пойдем, посмотрим, как там наша Лань…
- Конечно, идем.
Мы последовали за Брианом.

Тару мы покидали все вместе, Лань не отпускала наши руки, хотя и не признавалась, что ей страшно, но я знаю одну тайну, которую она не откроет никогда: наше воплощение любви настолько лиричное существо, что ее угнетает творимое на земле зло, и она так нежна и добра, что бросится на помощь первому встречному. Кто бы не охранял ее, пусть он помнит это; но Себастьян точно знает ее еще лучше, чем я сам, я в этом уверен.
Я заплатил долг чести, и, возможно, заплачу его еще и еще раз, так и не вернув полностью, ибо вернуть подобный долг невозможно. Я всегда приду к тебе на помощь, мой маленький нежный друг.
Именно я, синигами Алан Хамфриз, наконец-то понял, что это такое – быть человеком.

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction