[-Shiniko-]

И еще одна

Нагло сперто отседа.

@темы: art, pictures, Alan Humphries, Eric Slingby

---

[Jull Gi]

Название: «10 часов»
Автор: Jull Gi (www.diary.ru/~Jull-Gi/)
Бета: небечено
Фэндом: Kuroshitsuji
Рейтинг: PG-13
Жанр: Romance, POV Эрика, ангст
Дисклеймер: Отказываюсь от всего в пользу тети Яны Тобосо
Пейринг: Эрик/Алан
Размер: Мини
Статус: Завершен
Размещение: Только с шапкой
От автора: давно я здесь не публиковалась, будем исправлять)

Если бы кто-то составил сравнительную таблицу людей и шинигами, не думаю, что он увидел бы значительных отличий. Мы похожи, очень похожи, разве, что живем немного больше, да нравы у нас более раскрепощенней.
Однако, мы уже не люди. И некоторые вопросы, все же не дают покоя и нашей, практически бессмертной душе.

Интересно, что случается с людьми от постоянной безысходности? Они сходят сума, или, может, умирают? Нет, правда, мне безумно интересно узнать.
Что случается с шинигами? Запомните, у шинигами не бывает безвыходных ситуаций, и безысходности само собой. И все же…

Хорошо, поставим вопрос немного по-другому. Что сделал бы человек, узнав, что самому дорогому для него существу осталось жить не больше десяти часов? Наверное, он бы провел их вместе с ним, запоминая и откладывая в памяти каждую частичку, каждую минуту этой близости, чтобы всю оставшуюся жизнь вспоминать их со слезами на глазах.
Что сделает шинигами? У шинигами нет дорогих существ, у них есть только работа.
Однако во всех правилах есть свои маленькие исключения, так ведь?

Но знаете, есть ситуации, в которые не может попасть, ни человек, ни шинигами, если он, конечно, соответствует вышеупомянутым пунктам. А вот я попал. Конкретно так попал.
Ровно через девять часов и сорок пять минут мне суждено забрать единственную душу, хоть что-то значащую в моей жизни. Чудесно, не правда ли?

Да пусть эта канцелярия катится ко всем чертям, я не сделаю этого. Я не позволю им забрать его у меня. Я не хочу снова быть один. Эгоизм? Безусловно. Можете назвать это как угодно, сейчас это равным счетом не имеет никакого значения.

Однако сейчас я сижу в кабинете, заперев дверь, и докуривая третью пачку сигарет. На столе лежат еще две, и что-то подсказывает мне, что их не хватит и на три часа.
Знаете, у нашего организма есть одна просто отвратительная особенность, мы почти не пьянеем. Безусловно, за это я бы отдал сейчас все на свете. Напиться и провалиться в спасительное небытие. Уснуть на пару часов, и проснуться в мире, в котором его уже не будет. Только, зачем мне такой мир?

Сейчас, мне, безусловно, нужно пойти к нему. Только вот ноги совершенно отказываются выполнять мои приказы. Наверное, это ответная реакция организма на перенесенный стресс.

Итак, осталось восемь часов и пятнадцать минут. Я все так же сижу в своем кожаном кресле, с горечью и неким отвращением взирая на белоснежный потолок. Еще через четверть часа мне начинает казаться, что боль уходит, а в груди снова образовывается черная воронка.
Разум немного затуманен. Все же Бакарди – прелестная вещь. Нет, я не пьян, скорее это некий самообман, положительно сказывающийся на моем сознании. Нервные клетки уже не так напряжены, и, кажется, я даже спокоен. Спокоен. Спокоен. Я с-п-о-к-о-е-н.

Итак, осталось шесть часов пятнадцать минут. Собираюсь с мыслями и медленно встаю. Шаг неровный, а руки дрожат. Он непременно это заметит, и снова начнет читать мне лекции о здоровом образе жизни, и вреде алкоголя…Думаю, мне будет не хватать этого.
Еще будет не хватать того органа, который перекачивает кровь в моем организме. Люди ведь живут без почки? А вот без сердца…

Сердце, а сердце, ты ведь будешь скучать по нему? Будешь. Я знаю это. Он для тебя значил много больше, чем все окружающие, значил для тебя больше чем я. Почему ты так привязалось к нему? Наверное, ответа я никогда не узнаю. Впрочем, за твое здоровье!

Я допиваю вторую бутылку, медленно волочась по коридору. В канцелярии никого нет. Все разошлись по домам, ушли к своим семьям, к тем, кто им дорог, к тем, кого они любят.
А мне не к кому идти. Не к кому. Точнее не будет, через пять часов сорок три минуты. Ты ведь дождешься меня, Алан?

Буквально вламываюсь в твою квартиру. Дверь как обычно не закрыта, ты так беспечен…
Не разуваюсь, сейчас не до этого, и неровным шагом направляюсь в гостиную. Ты по обычаю читаешь книгу, в тусклом освящении лампы. Что на сей раз? Хемингуэй? Мне он всегда казался жутко занудным…

Подхожу к дивану и падаю на колени, утыкаясь лицом в твои ноги. Ты замираешь. Удивлен? Безусловно. Ты никогда не видел меня таким…Жалким? Да. Жалким. До ужаса беспомощным и сломленным. Помните, я говорил, что у шинигами не бывает безвыходных ситуаций? Забудьте. Это бред.

Итак, осталось три часа и двадцать одна минута. От осознания этой цифры меня прошибает озноб. Три часа. Всего три часа и моя жизнь будет сломана. Разрушится тот мирок, который я сам для себя создал. Даже осознавать как-то противно. Никогда не чувствовал себя настолько подавлено. И самое ужасное то, что я не могу скрыть своих эмоций.
Руки дрожат и судорожно хватают плед, впиваясь ногтями в ладони, пытаясь тем самым заглушить боль в сердце. Ноги сводит судорогой. Я почти два с половиной часа просидел неподвижно, лишь изредка сильнее обнимая тебя, чтобы понять, что ты еще жив. В глазах стоят слезы. Нет, только подумать, у меня в глазах стоят слезы. У меня. Ненавижу.
А ты все так же ладишь рукой меня по голове, разглаживая ладонью непослушные пряди и все еще стараясь узнать причину моего плачевного состояния.
А что мне остается делать? Я бессилен, господа. И признаю это.

***
- Алан, скажи, чтобы ты сделал, узнай, что существу, которого ты любишь осталось жить не больше десяти часов?
- Не знаю.
- Ну, все же?
- Наверное, я бы сделал эти десять часов самыми лучшими в его жизни.
- Прости меня.
- За что?
- Просто прости.

***
Я не дам тебе умереть, Алан. Я не сделаю этого. Твои десять часов еще не наступили. И я сделаю все, чтобы ты был счастлив.

***
Тогда он еще не знал, что это был их последний час. Вдвоем.

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

1000 и 1 душа

[Aoiksama]

Название: Тысяча и одна душа
Автор:  Aoiksama
Бета: Условно: товарищ "Знания русского за 10 классов", а по существу: Отсутствует
Жанр: Ангст, десфик, драма
Персонажи: Эрик/Алан, упоминаются Уильям и Гробовщик
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС, AU
Дисклеймер: От всего вообще отказываюсь.
Саммари: Заявка от  ~Аяра~.
«Эрик/Алан, AU (можно относительно всего мюзикла в принципе). Эрик-таки собирает тысячу душ, но... Но оказывается, что этот способ лечения - и правда миф, и Алана спасти невозможно.»
Статус: Закончен
От автора: Автор скромно помолчит. Ах да... текст не вычитан, если что.

Эрик сидел на стуле, рядом с кроватью, опустив голову, внимательно изучая бесчисленные ссадины на запястьях. Чтобы не закричать от бессилия, чтобы волком не взвыть от отчаяния, мужчина пытался отвлечь себя от этого, причем далеко не самым лучшим способом, разительно отдающий наклонностями начинающего мазохиста. Каждый раз, когда возникало желание закричать, он с силой ударял цепочкой по запястью. По идее от этого должно быть только хуже, но Эрику это немного помогало справиться с некоторыми переживаниями. На кровати лежал Алан, тяжело дыша, и, то и дело, вскрикивая от резкой боли, которая пронзала его тело. Сильнейший приступ закончился всего несколько минут назад. Эрик все это время был с ним. Он поклялся быть с ним всегда, и ни за что не бросать в трудную минуту. Он будет с ним до самого конца. А тот самый конец лишь неумолимо приближался. В последние несколько месяцев болезнь начала быстро и успешно прогрессировать. Приступы преследовали Алана, настигая в самый неподходящий момент. А на прошлой неделе приступы повторялись каждый день, один тяжелее другого. У Эрика опускались руки. Он не мог помочь ему именно сейчас, именно в эту минуту. У него было недостаточное количество душ. На прошлой неделе не хватило всего каких-то десяти душ. Всего десять невинных душ, и Алана можно было спасти уже тогда. И сейчас не было бы так паршиво на душе. А Алан, будто издеваясь, лишь смеялся и отшучивался на тему собственной смерти. Он просто смерился с этим и принимал приступы как должное, как будто, так и должно было быть всегда. Эрик поражался смелости этого хрупкого создания, но вместе с тем, его ужасно бесило его отношение к болезни. Неужели он понимает, что без него, жизнь Слингби просто потеряет смысл? Хамфриз для него – все. И он нужен Эрику как воздух.
Слингби недовольно поморщился, от легкой боли в груди. Девятьсот девяносто девять белых, невинных душ вихрем крутились в его груди, яростно желая вырваться наружу и найти свой покой. Алан снова сдавленно простонал, сворачиваясь калачиком на кровати. Эрик смерил его мягким сочувствующим взглядом. Жнец погладил Хамфриза по голове, перебирая шелковые русые пряди, прикоснулся губами к его холодной щеке и прошептал на ухо три банальных, но обнадеживающих и волшебных слова. «Все будет хорошо».
Эрик не мог отойти от него ни на шаг. Не мог покинуть ни на секунду. А ведь осталась всего одна душа. Тысяча душ излечит Алана, и он больше никогда не вспомнит о своей болезни. Пускай он возненавидит Эрика лютой ненавистью, но только так можно излечить его от шипа смерти. В книгах не было сказано, верен ли этот способ на все сто процентов, но Слингби цеплялся за любую соломинку, за любую призрачную надежду на то, что его малыш когда-нибудь будет по-настоящему счастлив. Он должен подождать всего пару дней. И тогда он сможет ненадолго покинуть Алана и собрать ту самую последнюю душу. Эрик, зажмурившись, аккуратно сжал в руке хрупкую ладонь Хамфриза.
- Я обязательно тебя вылечу. Обязательно. – Произнес Эрик, буквально в пустоту. Это не обещание, нет. Это молитва.

Прошло три дня. Хотя, лично для Эрика эти дни превратились в вечность. У него не выдалось ни единой свободной минутки. Все это время он провел у кровати Алана, не спуская с него глаз. Приступ отступил, и юному жнецу становилось легче. Немного, но легче. А на третий день Алан потащил Эрика на работу, буквально за шкирку. Хотя, в департаменте уже давно привыкли к тому, что если на работе нет Алана, то в этот же день не стоит надеяться на чудесное появление Эрика, и Уильям не сильно ругался по этому поводу. Особенно в последние два месяца, когда приступы настигали Алана едва ли не каждый день.
- Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы! – яростно выпалил юный жнец, таща Эрика на работу и активно отказываясь сидеть дома. Он никогда не хотел особого к себе отношения. Он такой же, как и все. Он такой же, как и прежде. Сильный, решительный, стойкий. И никакая болезнь не может сломить его дух, пока рядом с ним находится дорогой ему человек. И Эрик нужен Алану как воздух.

Эрик готов был разгромить весь кабинет начальника, оставив от него одни лишь щепки. А спокойная физиономия Уильяма вызывала лишь отвращение к нему как к личности. Да какое право они имеют посылать Алана одного на задания, зная, в каком он состоянии сейчас!
- Это не моя прихоть, диспетчер Слингби. – Отрезал Уильям, привычным жестом поправляя очки на носу, и отводя взгляд в сторону. Он все прекрасно понимал, но ничего поделать с этим не мог, кроме…
- Тогда я отправлюсь вместе с ним и буду помогать! – произнес Слингби, активно борясь с желанием стукнуть по столу начальника, сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, только для того, чтобы разбудить в этой машине хоть какие-то элементарные эмоции. Нет, Уильям ничего не понимает. Он не понимает, что в любой момент Алан может умереть. Ему и дела до этого нет никакого. Эрик не просто просил начальника об одолжении, нет. Он констатировал факт.
- Как будто, если я Вам запрещу, Вы меня послушаете.
- Конечно, не послушаю.
- Отправляйтесь уже. И чтоб через пять минут я и близко не видел Вас в департаменте. – Пробормотал Уильям, поднимаясь со стула и отходя к приоткрытому окну, обратив свой взор на однообразный пейзаж за окном. Светило солнце, но на небосклоне виднелись черные грозовые тучи. – Будьте осторожны.
Но Эрик уже его не слышал, он сломя голову бежал по коридорам здания.

Эрик надеялся, что сегодня ему наконец удастся заполучить последнюю душу. Вместе с Аланом они стояли в узком переулке между домами, пристально наблюдая за людьми на одной из самых оживленных улиц города. Самое удачное место для охоты. Нужно было лишь выбрать нужный момент. А задание, на которое их послали, сильно усложняло ситуацию. До смерти одной юной особы оставалось всего несколько минут. Всего через несколько минут на улице появится человек с ножом и публично зарежет первую, попавшуюся на глаза девушку. Жертва этого происшествия – всего одна. Но никто не может предугадать всего, что может случиться.
Эрик, нервно поглядывая на часы, лишь томно вздохнул. Время, как будто в тысячу раз замедлило свой ход и тянулось просто до неприличия долго, потешаясь над двумя жнецами. Алан лишь усмехался, наблюдая за своим напарником. Эрик всегда был немного нетерпеливым, и его нетерпеливость выглядела до ужаса забавно.
- Ну, потерпи ты еще минуту. – Отозвался Хамфриз, сдерживая смешок. Слингби смерил его многозначительным взором, в котором отражались все его эмоции. Сочувствие, боль, горечь, сожаление, отчаянье и наигранная радость. «У нас с тобой нет и минутки свободной. Нужно действовать сейчас, иначе потом будет уже поздно». Цена мгновения очень высока. Никогда не знаешь, что может случиться в следующую секунду. Жизнь может резко сменить свой окрас с кристально-белого цвета, на иссиня-черный. Алан, который всего несколько секунд назад улыбался и шутил, сейчас резко схватился руками за грудь, роняя собственную косу смерти и опускаясь на колени. Слова застревают в горле, кричать не получается, остается лишь молча страдать, извиваясь, вздрагивая от резкой боли в груди. Шип подобрался вплотную к сердцу, царапая, обжигая этот удивительный механизм. Эрик, понимая, что ждать больше нельзя не секунды, решается на отчаянное действие. Ему не хватает всего одной души. Одной жалкой души. С самого начала он убивал только «подходящих» людей с белыми и невинными душами, считая, что именно они достойны Алана. «Примешь ли ты черную как смоль душу, израненную временем и ужасными поступками? Живи, Алан! Только живи, прошу!»
Из груди Эрика вырываются души, похожие на белые хлопья снега. Девятьсот девяносто девять белых душ невинных людей. И одна душа преступника. Такова цена за его излечение. Души проникают в тело Алана, направляясь прямо к сердцу, заставляя юного жнеца кричать от боли, извиваться, стараясь вырваться из цепкой хватки Эрика.
- Все будет хорошо. Все будет хорошо. Потерпи еще немного!
- Эрик… - Алан поднял взгляд на своего напарника, желая заглянуть тому прямо в глаза. В его ярко-зеленые глаза, в которых всегда отражалась радость. Сейчас они потухли, ровно, как и радость в его глазах. Темно-зеленый цвет олицетворял отчаянье и горечь, которые скрылись в его душе. В черной как смоль душе. Но больше Алан не смог сказать ни слова. Новая волна боли накрыла его с головой, заставляя буквально согнуться пополам, искусав в кровь губы.
Приступ не отступал, а лишь набирал силу. Шип медленно врезался в сердце, лишая Хамфриза жизни. Медленно, мучительно, больно. Это потому что не хватает лишь одной души, думалось Эрику. Спустя мгновение возле груди Алана закружился черный шарик, совершенно не похожий на те самые белые души, которые напоминали хлопья снега.
- Все будет хорошо, Алан. – Эрик обнял Хамфриза, в последний раз прикасаясь губами к холодной щеке юноши и шепча на ухо – Живи, Алан. Только живи, прошу тебя…

Дверь с размахом открылась, едва ли не срываясь с петель. На пороге лавки Гробовщика стоял взлохмаченный и разъяренный Уильям.
- Легендарный, почему вы не сказали диспетчеру Слингби, что излечить Шип Смерти – невозможно, и даже тысячи душ не могли бы помочь ему!? – отчеканил Уильям, проходя вглубь лавки Легендарного жнеца. Сегодня днем он лишился двух лучших работников отдела и времени на шутки для Гробовщика – просто не было. Сам же Легендарный задумчиво вертел в руках банку с весьма сомнительным содержимым. Минут пять он молчал, словно обдумывая ответ на вопрос Уилла. Но потом, лишь тихо вздохнул и вполне серьезно произнес:
- Надежда – это то, что поддерживает жизнь в отчаявшихся душах. Даже маленький лучик надежды может сохранить жизнь многим душам. Вам ли этого не знать, мистер начальник департамента?
Спирс с силой сжал рукоять своей косы смерти и покинул лавку Гробовщика. Наконец-то у Эрика получилось выдавить из начальника хоть какие-то эмоции.

@темы: other, Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

[Aurus]

Автор: Aurus
Бета: отсутствует
Фендом: Kuroshitsuji
Название: Не позволю
Предупреждение: возможно ООС, AU, POV Эрика, что-то непонятное со временем повествования.
Жанр: angst, general, POV
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Пейринг: Эрик/Алан
Комментарии: по заявке  ~Аяра~: Эрик/Алан, AU (можно относительно всего мюзикла в принципе). Эрик-таки собирает тысячу душ, но... Но оказывается, что этот способ лечения - и правда миф, и Алана спасти невозможно.
Я боюсь, что исполнение может оказаться несколько своеобразным, не знаю, почему меня именно на такую форму написания вдруг вдохновило... Смерти персонажа нет.
Статус: Закончен

~*~*~

Сижу прямо на земле, тупо смотрю на косу, валяющуюся рядом, и нервно выкуриваю пятую подряд сигарету.

И что теперь делать?

Если начальство узнает – по головке не погладит, это как пить дать. Скорее, немедленная ликвидация на месте. Я хмыкаю – и стоило столько времени убивать…

Я не то чтобы был уверен, что это поможет. Но я хотя бы надеялся. Мифы не рождаются на пустом месте. Тысяча душ – особенно собранных в одном месте – великая сила, никто никогда не решался на подобное, а значит, и не выяснял наверняка, на что она способна.

Я думал, что с шипом смерти она точно справится. Я… ну, что я могу сказать? Дурак я.

Тысяча душ – никакая не сила. Тысяча душ – это предел собранных подряд жизней, до которого работает коса смерти. Смотрю снова на свою пилу и думаю – плакать или смеяться? Ей теперь только что сухие ветки пилить, если сбежать на землю…

И главное, все души смылись к чертям. Чувствую, скоро тут не будет отбоя от смертных, желающих посмотреть на привидений… Если, конечно, демоны не доберутся сюда раньше. Впрочем, что им – обожраться? Какие-нибудь души наверняка всё равно останутся.

Интересно, наши об этом скоро узнают?

Если уже не узнали, конечно.

Наверное, лучше было бы, если бы они об этом узнали до того, как я увижу Алана. Сил нет даже думать о нём – слишком тяжёло сейчас. Как представлю его лицо, когда он услышит, что я сделал… Выть хочется.

Наверное, не поверит сначала. Нахмурится, может, недоверчиво улыбнётся, помотает головой – «Эрик, это дурацкая шутка». Потом поймёт, что не шучу, и отшатнётся – испугается… почувствует отвращение? Очень может быть.

Я таких чистых и светлых душ, как у Алана, ни разу в жизни не встречал. Мы же боги смерти, мы жизни отнимаем, у нас здоровья не хватит всех жалеть и всем сопереживать!..

Вот у него и не хватило.

Сижу я и думаю – какого чёрта такие мерзавцы, как я, которым изначально наплевать, живут себе и в ус не дуют, а такие, как Алан – внимательные, чуткие, сострадательные – обязательно уходят в числе первых? Смерть великая, до чего же ты нелепа и несправедлива!.. Хочешь отобрать жизнь у бессмертного – зачем обязательно делать это с единственным в своём роде? Почему бы не выбрать кого-нибудь вроде меня?

Безразлично смотрю на то, как ярко-голубое небо окрашивается в розово-жёлтые тона. Мне на эти красоты природы плевать. Алан бы сейчас непременно залюбовался и попросил задержаться на земле ещё немного, чтобы посмотреть на «такой необыкновенно красивый закат». Закат как закат. Сколько их было, столько же ещё и будет.

Только, наверное, Алан уже не все увидит.

Сердито тушу бычок прямо в землю и сплёвываю следом. Надо подниматься и… не знаю, делать что-нибудь. Сдать ставшую ненужной косу. Получить разрешение на новую. Или отправиться прямиком к Спирсу с повинной.

На земле говорят, что чистосердечное признание смягчает наказание… Интересно, у нас этот принцип действует? Ну да, наверное. Милосердно ликвидирует у себя в кабинете, а не на глазах у всех остальных жнецов, может, даже согласится не говорить ничего остальным.

Впрочем, мне-то какая уж потом разница будет.

Всё-таки встаю, смотрю некоторое время на косу, потом пожимаю плечами и поднимаю её – то, что теперь превратилось в бесполезную железку, когда-то сослужило хорошую службу. Нехорошо здесь бросать.

Странное я сейчас представляю зрелище, должно быть – здоровенный небритый мужик с потерянным взглядом и пилой в руках. Тут, в общем-то, даже не надо говорить, что я убил тысячу невинных людей – достаточно сказать «бу!», чтобы случайный прохожий убежал без оглядки. Правда, они и так меня сейчас за версту обходят.

И правильно, наверное, делают. Будь здесь Алан – наверное, всецело бы разделил их мнение.

Если сейчас и идти куда – то только к нему. Мне что-то подсказывает, что он вряд ли захочет знать человека, чьи руки по локоть в крови, и это понимание камнем давит на сердце, но я уже привычно создаю телепорт, не слушая воплей истерзанной души.

Я скажу ему, что сделал. Мне плевать на сухопарых чиновников, зарывшихся с головой в своих бумажках и правилах, плевать на высшее руководство… Я не ради них занимался сбором душ эту чёртову прорву времени. Скажут «приговор обжалованию не подлежит» – ну и пусть. Плевать. Но уйти, не признавшись Алану, я не могу.

Додумываю это уже стоя перед дверью его квартиры. Пара минут на то, чтобы собраться с духом, и я наконец-то решаюсь позвонить.

Алан открывает не сразу, удивлённо смотрит на меня, забавно вскидывая брови и щурясь за очками.

– Эрик? Что-то случилось?

Случилось.

Но я не могу ничего сказать, поэтому молча мотаю головой, а он, похоже, и не ждёт ответа – уже сам отошёл в сторону, пропуская меня в квартиру и закрывая дверь. Я некоторое время смотрю на косу в руках, а потом бережно прислоняю её к стене – так, как будто она до сих пор представляет какую-то ценность для жнеца.

Я ему поражаюсь, на самом деле – совершенно молча, ничего не спрашивая, идёт ставить чайник. Ну как так можно вообще? Потрясающая доверчивость.

– Ты если захочешь – сам расскажешь, – просто пожимает он плечами, наливая чай, когда мы уже сидим на кухне. – А ты молчишь. Значит, не хочешь – тогда зачем же я буду тебя расспрашивать?

Сейчас, в тепле и уюте его крохотной квартиры, под уверенным и мягким взглядом спокойных зелёных глаз, меня начинает бить крупная дрожь, а желание покаяться куда-то исчезает. Зато рвётся наружу неистовый истерический смех, который я с трудом сдерживаю.

Один смешок всё же вырывается, и я почти давлюсь им. Алан смотрит на меня обеспокоено:

– Может, тебе плед принести? Ты весь продрог…

– Сидеть, – рявкаю я, когда он подрывается и правда пойти за пледом, не дожидаясь моего согласия, и внезапно хватаю его за руку. Он испуган и не понимает, но садится обратно на стул и хмурится.

– Эрик, что происходит?

– Я… кх… нашёл способ тебя вылечить, – говорю я. Выходит как-то сипло.

На его лице – недоверие, скепсис и… веселье? Ну да, фыркает почти весело.

– Ты что, опять за старое? Эрик, перестань, это не лечится. Я уже смирился, смирись и ты, ладно?

Он не понимает!..

– Ты не понимаешь! Существует легенда, по которой жнеца можно излечить от шипа смерти, собрав тысячу душ…

Не знаю, чего я ждал. Что он перебьёт меня? Что рассмеётся, отмахнувшись от моих слов? Или того, что увижу, как в его глазах промелькнёт надежда?

Он не сделал ничего из этого. Он просто сидел напротив меня и молчал. И смотрел на меня. Сидел прямо-прямо, словно кол проглотил, держа руки на коленях, а смотрел серьёзно, холодно и… как на чужого.

– Эрик, прошу тебя, скажи мне, что ты этого не сделал.

Такое чувство, что температура воздуха упала на несколько градусов. В его словах незнакомый лёд, а меня это почему-то злит.

– Тебе вообще плевать, будешь ты жить или нет?! – взвиваюсь я. Алан снова резко поднимается и смотрит на меня так гневно, что я невольно отшатываюсь – говорю же, он не перестаёт меня удивлять.

Представить себе, что когда-нибудь этого не будет…

Нет!

– Эрик, ты не посмеешь этого сделать! Это ты не понимаешь – существуют вещи, которые нельзя…

Хочется в голос застонать и встряхнуть этого идиота хорошенько – неужели ему действительно настолько всё равно? Не верю!

Не позволю!

Я и правда хватаю его за грудки и рычу в самое лицо:

– Не позволю тебе умереть, слышишь?!

Похоже, испугал его. Охнул, смотрит на меня огромными глазами.

В общем-то, как и предполагал.

Метнулся в прихожую, схватил пилу, мигом вернулся, потрясая ей перед носом напарника.

– Я сам, лично – лично! – собрал чёртову тысячу душ! Нарушил все правила, которые только мог, сбил всю отчётность, насрал на все наши законы – потому что по легенде это должно помочь!

Что бы сделал нормальный человек на его месте?

Наорал бы, назвал бы сумасшедшим, психом, пообещал бы сдать начальству, стал бы вырываться и прогонять.

Честно говоря, я надеялся, что всё-таки хоть капля надежды у него промелькнёт. Не знаю, почему – я и так порядочная сволочь, чтобы потом ещё и отбирать только-только появившуюся надежду! Просто это его безразличие…

Но это чудо, естественно, ничего подобного делать не стало, хотя, судя по глазам, очень хотело как минимум хорошенько меня отчитать.

Алан хмыкнул и криво улыбнулся.

– И это, надо думать, не сработало.

Вот так. Ни надежды, ни обречённости в голосе – сухая констатация факта, смешанная с укором – мол, а чего ты ждал, дурак великовозрастный? Что сказка станет былью?

Как спасти того, кто не хочет спасаться? Можно подумать, я не знаю, что он считает, будто недостоин жизни. И вот за это мне сейчас очень, очень хочется размазать его по стенке.

– А вот хрен! Сработало!

Смерть великая, что я несу?!

– Ты говоришь глупость, – укоризненно отвечает мне на мой невысказанный вопрос Алан. – Эрик, у меня в голове не укладывается то, что ты сделал…

И всё же, всё же – это растрёпанное сердитое чудо не выкидывает меня из своей квартиры, не кидается звать высшие чины для моей ликвидации, не причитает о ценности каждой души… Да он даже из рук моих не вырывается, всё так же покорно висит!

Да он же жить хочет! До одури, до дрожи в коленках от страха потерять это! И правда, я – дурак, раз раньше не видел. Он, конечно, мне не верит, и верить не хочет, чтобы больно не было. То, что он решил принять происходящее, как должное, не значит, что он не хочет.

Так какого же чёрта этот придурок смирился?!

– Не глупость. Правду.

– Если бы это было правдой, ты бы по-другому себя вёл. А ты…

– Хватит всё анализировать! Сработало, Алан! Ты жить будешь!

Ладно, что я несу уже не так важно. А вот зачем – это вопрос интересней.

Ведь я сейчас безобразно ему вру прямо в лицо, но вру так захватывающе, что, как ни странно, сам начинаю верить.

– Я специально сюда пришёл, понимаешь? Я эти души принёс, чтобы сработало…

– Что-то я ничего не почувствовал, – скептически говорит он и смотрит на меня так, что мне вот-вот и самому станет смешно. Но я не могу остановиться.

– А ты что думал, что это сопровождается фейерверком и спецэффектами? Нет, так и должно быть.

Честь по чести – сопровождается. У меня – сопровождалось, когда из меня вся эта орава в тысячу душ на волю вырвалась. Хреново было по самое не могу – тут тебе и фейерверки, и салюты, и всё, что только можно представить. Но Алану, думаю, об этом знать не обязательно.

А он головой качает. Нормально? Нет, ну нормально, а?

– Эрик, это не поможет, я тебе уже сто раз говорил. Ничего не поможет. Смирись уже с тем, что через несколько месяцев придётся тебе искать другого напарника, – говорит он и улыбается, наконец-то убирая мои пальцы со своей рубашки. – И вообще, если бы ты действительно умудрился увести у наших из-под носа столько душ… я даже не говорю тебе о нравственной стороне вопроса – всё равно бесполезно, – в зелёных глазах – немое неодобрение и лёгкое раздражение на меня, дубину бесчувственную. – Я не хочу думать, что ты убийца. Очень мило, что ты попытался, но я знаю про эффект плацебо, а это сводит все твои старания на нет. Так что не шути так больше.

Я несколько мгновений смотрю на него, а потом зло плюю на пол и ухожу прочь, не оглядываясь.

~*~*~

Сдать старую косу и получить новую я чудом успеваю до того, как в управлении начинается бюрократический ад. Шутка ли – баланс душ нигде не сходится! Мы с Аланом сидели в кабинете, когда к нам, как ураган, влетел Нокс.

– Катастрофа, – взвыл он. Алан удивлённо посмотрел на него поверх чашки с кофе.

– Что случилось, Рон?

Рональд падает в кресло для посетителей и взъерошивает волосы. Я даже не поднимаю на него глаз – занят изучением характеристик новой косы. Вижу, что Алана так и подмывает спросить, что стало со старой, ведь ещё вчера она вроде как была у меня, но он усиленно делает вид, что вчера ничего не произошло, и поэтому молчит.

– Уильям сейчас со всех шкуры спускает живьём, – объясняет Нокс. – По всему отделу недосдача в тысячу душ. Он собирается проводить расследование. Демоны совсем озверели… Ладно, пошёл я, нельзя долго прятаться, а то реально прихлопнет, – с нервным смешком он вскочил на ноги и так же быстро нас покинул.

Я рискнул посмотреть на Алана – как и следовало ожидать, он смотрел прямо на меня с непередаваемым выражением лица.

Бледный, как сама смерть. И ужас в глазах. И испарина на лбу.

– Эрик, ты…

И голос внезапно севший. Я отвожу взгляд и продолжаю любовно гладить новую пилу, что-то насвистывая.

– Скажи мне, что это совпадение.

– Сам-то веришь в такие совпадения?

– Нет, но… Господи, Эрик, это же чудовищно!

– Не истерии. Зато сработало.

– Ты знаешь, что с тобой сделают, если узнают?!

Если? Если – это хорошо. Лучше, чем «когда», по крайней мере.

– И ты правда веришь, что это сработало? – Судя по тону, за этими словами должно последовать что-нибудь вроде «Это не только не сработало, но и принесло кучу неприятностей всем остальным!», но я успеваю его перебить:

– Ты представляешь, какой силой обладает тысяча душ? Алан, ты, может, и не почувствовал ничего сразу, но наверняка в глубине души понимаешь, что я прав.

– Я тебе скажу, что я понимаю, – сердито говорит он, кусая губы. – Я понимаю, что мой напарник – чудовище, а ещё редкостный идиот. Если ты так хочешь – давай сходим в госпиталь после смены, может, ты хоть врачам нашим поверишь…

Мотаю головой.

– Не советую. Твоё дело, конечно, – стараюсь как можно небрежней пожать плечами и отворачиваюсь, – но когда выяснится, что никакой гадости в твоём сердце больше не сидит, кто-нибудь наверняка додумается связать это с пропажей душ, и…

– Понял, – довольно холодно перебил меня Алан. – Буду только рад последовать твоему совету. Всё равно это пустая трата времени – я и так знаю, что ничего не изменилось.

Знать-то ты знаешь, думаю я, глядя на то, как он бессмысленно перекладывает документы на столе из одной стопки в другую. Знаешь, а ко врачам всё-таки не пойдёшь, хотя мог бы упрямиться до последнего – если знаешь, то не боишься услышать другой ответ.

Значит, не знает.

Значит, поверил.

~*~*~

Говорят, что если очень сильно верить – то может свершиться даже невероятное. Например, неизлечимая болезнь пройдёт сама собой. Я не знаю, как к этой теории относится Алан, но вместо отмеренных ему двух месяцев прошёл уже год, и ни разу за это время у него не было новых приступов. Он до сих пор на меня сердится, я знаю, и, наверное, до сих пор не смог простить за такую глупость, но мне почему-то плевать – главное, что он жив, и… ну, он хотя бы снова стал нормально со мной общаться. Первое время он обращался ко мне только в случаях крайней необходимости и только на людях, а если доводилось остаться наедине – демонстративно игнорировал.

Я смотрю, как трогательно он спит у меня на груди, и думаю, что ради его спокойного сна готов на любые глупости, и плевать, даже если Спирс снова будет бесчинствовать неделю, если всему отделу опять объявят выговор, да даже если меня всё-таки вычислят.

Если надо, буду бездушной скотиной, как нежно окрестил меня Алан в пылу одного скандала. Если надо, буду преступником. Если надо, буду снова убивать. И никогда не расскажу всей правды.

Лишь бы жил. Лишь бы верил, что сработало. Лишь бы чувствовать и дальше его тёплое дыхание на своей груди, и знать, что всё будет хорошо.

Потому что я не позволю, чтобы было иначе.

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

Счастливый финал

[Шушь]

Название: Счастливый финал
Автор: Шушь
Бета: нет.
Жанр: флафф, ангст
Персонажи/пейринг: Эрик/Алан, Спирс, Нокс, Сатклифф.
Рейтинг: R
Дисклеймер: не мое и не надо
Саммари: На заявку с Death Dispatch Society: "9. Эрик, можно фоном Эрик/Алан. Найти другой способ излечить напарника от Шипов, но цена высока. Без смерти персонажа".
Статус: закончен
Размещение: только с указанием автора и откель взято.
От автора: в этой истории невозможен счастливый конец... но чудеса иногда случаются.


Алан сидел в гостиной и ждал. Он уже очень долго ждал, почти столетие; а Эрик сегодня просил не встречать его. И не зная – почему, Алан терзался бесконечными вопросами.
Между ними так много было за эти девяносто девять лет. Кажется, они испытали уже все, что только можно – боль, горе, отчаяние, смирение; они пережили ссоры и непонимание, преданное доверие, ревность, отчуждение, холодную вежливость, когда визиты были просто данью долга и приличия; и, как по кругу, вернулись в начало. Алан бел неуверен, что это любовь. Но что-то привязывало их друг к другу…
Квартира была убрана, ужин приготовлен и томился под полотенцами, чтобы не остыл. Был вторник, девяносто девять лет спустя. Алан ждал, не зная, зачем.
С другой стороны, Эрику сейчас просто некуда идти.
Потом они поговорят.
Наверное.
Если разговоры еще имеют смысл.
Раздался звонок в дверь, и Алан поднялся с места. Неторопливо дошел до прихожей, щелкнул замком и открыл дверь.
- Ну здравствуй, - с улыбкой сказал Эрик. – Пустишь?
Алан посторонился.
- Проходи.
Слингби вошел, сбросил с плеча сумку и присел на тумбочку в прихожей, чтобы снять ботинки. Алан смотрел на его темные гриву, с тонкими седыми нитями и вспоминал, как щелкали ножницы, когда он резал Эрику волосы в первый день в тюрьме.
- Ты сначала есть или сначала в душ?
- В душ. А что на ужин?
- Говядина в вине, с морковью и яблоками, ризотто, два салата, мусс из ягод. Еще творог есть, сыр, колбаса, хлеб. Нарезать тебе бутербродов?
- Если не трудно.
Алан пожал плечами. Трудно? Что тут может быть трудного после почти века одиночества?
Эрик взял сумку, поднялся и протяжно присвистнул:
- Черт побери, какие огромные комнаты! Просто-таки степные просторы.
Потом Эрика перевели из узенькой клетушки в другую клетушку, чуть побольше, там можно было поставить стул и была полка для книг. Алан переспал с начальником тюрьмы для этого, и Эрик впервые в жизни избил юношу. Это все было… восемьдесят три года назад. Алан очень точно помнил даты, тем более, что у него на память над бровью остался шрам.
- Алан, я достану книги…
- Не надо, я сам распакую.
Эрик прошел в спальню; Хамфриз тенью следовал за ним. Слингби задержал взор на широкой двуспальной кровати и бросил сумку на пол.
- Книги достань, - уронил жнец. – Остальное можешь сжечь.
Алан приподнял бровь.
- Ты уверен?
- Уверен.
- Как скажешь.
Эрик вошел в ванную, на миг задержавшись на пороге.
- Это мое полотенце?
- Это два твоих полотенца. Для лица и тела.
- А мыло? – Слингби бережно, двумя пальцами, взял пахнущий лавандой шарик.
- Твое.
- И я могу мыться сколько захочу, - мечтательно выдохнул мужчина.
Алан убрал книги в шкаф, застегнул сумку и выставил ее в коридор. Потом он вернулся в кухню, подогрел мясо и ризотто и сел ждать. Мир снова замер.
Эрик осторожно вошел в кухню, недоверчиво принюхиваясь, словно дворовый пес. Он оделся в приготовленные Аланом мягкие фланелевые брюки, тапочки и футболку. Влажные волосы были отброшены назад, на коже блестело несколько капель воды. Алан подошел и стер их ладонью. Эрик молчал, опустив голову и опираясь на стол. Потом он неуверенно взял руку Алана и поднес к губам. Ладонь Хамфриза тут же сжалась в кулак.
- Положить тебе?
- Не надо. Я сам.
Алан смотрел, как Эрик набирает на тарелку мясо и кашу, не очень уверенно орудуя лопаточкой, и в сердце Хамфриза медленно разгоралась боль, о которой он почти забыл. Что с ним сделали… что с ними обоими сделали!
Эрик ел молча, неторопливо, наслаждаясь нежным вкусом специй, мягким сочным мясом и ароматом еды. Алан заварил ему кофе и потянулся было помыть посуду, но Слингби остановил его:
- Не надо. Я сам.
Алан сел и обхватил себя руками. С течением лет тюремный режим понемногу смягчался – разрешили прогулки и свидания раз в неделю по пять часов, письма, более разнообразные передачи – но почему-то всегда отказывали в сокращении срока. Как будто Верховный Судья ставил эксперимент – смогут или нет.
Они смогли. Оба. И что теперь?
Потом Эрик собрал посуду, и Алан с усмешкой наблюдал, как неловко его партнер пытается мыть тарелки.
- Даа, давненько я этим не занимался, - заметил Слингби. – Утратил ценный навык.
- Ничего, научишься обратно, - невозмутимо сказал Алан. – Ты еще и белье будешь гладить. Это я тебе обещаю.
Эрик отвернулся к раковине.
- Сколько мне можно будет оставаться тут?
- Пока не захочешь уйти.
- Ты думаешь, я захочу? Или ты надеешься, что я уйду?
- Нет, - после паузы сказал Хамфриз. – Я надеюсь, что нет. Не разбей тарелку.
Вечер густел. Эрик, справившись с вытиранием посуды, ушел в спальню и заявил, что постелет кровать. Алан, побродив по квартире, скользнул в комнату, которую он будет делить с ним снова. Эрик, сбросив футболку, осторожно заправлял одеяло в пододеяльник. Алан смотрел, секунду, двери или три, пока в груди не стало так больно, что он шагнул к Слингби, обвил руками и уткнулся лицом ему спину, словно ребенок. Эрик застыл, потом опустил пододеяльник и накрыл узкие ладони Алана своими. Ему так нужен был этот ответ…
- Я так ненавидел тебя, - донеслось до Слингби, - за то, что ты не мог быть со мной. Прости меня.
Эрик повернулся и тронул кончиками пальцев впалые щеки Алана.
- Прости, - мягко сказал он, - что испытывал твое терпение столько раз. Мы ведь сможем попробовать снова?
- Мы сможем, - тихо ответил Алан, сжимая руки Эрика в своих.

КОНЕЦ

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

Уборка

[Шушь]

Название: Уборка
Автор: Шушь
Бета: нет.
Жанр: флафф
Персонажи/пейринг: Эрик/Алан, Нокс, Сатклифф. И мышь
Рейтинг: R
Дисклеймер: не мое и не надо
Саммари: вдохновлено башем ))).
Статус: окончен
Размещение: только с указанием автора и откель взято.
От автора: в подарок Аяре к скорейшему выздоровлению

Эрик сидел на работе в гордом одиночестве и скорбно взирал на отчет. Спросить совета было не у кого - Алан в свой выходной решил заняться уборкой. Слингби задумчиво прикусил ручку: в соответствии с установленным у них дома биллем о разделении труда, ему предстояло приготовить ужин. Думать о покупке полудюжины отбивных, трех фунтов риса и маринада было намного приятнее, чем составлять отчет; и Эрик думал, прикидывая, сготовить ли мясо в вине или просто обжарить с яйцом, когда на столе требовательно зазвонил телефон.
- Да? - буркнул жнец в трубку, прозревая нудное бурчание Спирса на предмет сдачи отчета. Но вместо шефа Слингби услышал Алана:
- Эрик, это ты?
- Я, - голос Хамфриза был каким-то странным, и Эрик торопливо спросил:
- Что стряслось?
- Эрик... - короткая пауза, во время которой Алан собрался с духом. - Эрик, я убирался дома и поймал пылесосом мышь. Что мне теперь делать?
Слингби на миг лишился дара речи. Живописная картина предстала перед его мысленным взором, и жнец глухо спросил:
- С чем именно? С мышью или пылесосом?
- С уборкой! - рявкнул Алан в трубку.
- Теперь уже ничего.
- До этого я и без тебя додумался. Выключил пылесос, стою над ним, как дурак...
- А с мышью что?
- Не знаю, но киноленты памяти, вылетающей из пылесоса, я пока не видел.
- А пылесос как?
- Не знаю, - расстроенно пробормотал Алан. - Эрик, ну что делать-то?
- Ничего не делай, ради Бога! Жди меня, я сейчас.
Стараясь не думать о том, во что превратилась мышь после пылесоса, Слингби положил трубку и устремился к кабинету Сатклиффа. Эрик знал, что Нокс должен быть там - править гору отчетов, которые не понравились Уильяму.

- Эй, Нокс, ты свою тарахтелку сам разбираешь?
Рональд оторвался от отчета за позапрошлый месяц, и даже Грелль перестал красить ногти.
- Это не тарахтелка, - с достоинством отвечал стажер. - Это единственная и неизменная страсть всей моей жизни. Конечно, я разбираю ее сам! Разве я могу еще кому-то доверить мою малышку?
- А пылесос можешь разобрать?
- Зачем? - удивился юноша.
- Алан только что засосал нашим пылесосом мышь. Не может достать.
Отчет с шелестом выпал из рук Рона, и стажер едва не убился о пишмашинку, забившись в припадке истерического хохота.
- Эрик, ты все-таки осторожней, - покачал головой Грелль. - Он же так лопнет!
- А мне вот несмешно, - мрачно буркнул Эрик. Зазвонил телефон, Грелль снял трубку и протянул ее Слингби:
- Свет твоих очей.
- Эрик! - нервно раздалось из трубки. - Я так и знал, что ты тут! Где тебя носит?! Она там пищит!
- Кто? - сглотнул Эрик.
- Мышь! Она шурухается в пылесосе и пищит!
- Так она что, еще жива?
Рон, тихо поскуливая, сполз по стулу на пол.
- Жди, - приказал Эрик. - Я сейчас приду.

- Эрик, зачем ты его привел? - сердито спросил Алан, когда Рон, с чемоданчиком инструментов в руках, переступил порог квартиры.
- Он разберет пылесос и достанет мышь.
- А тебе это, конечно, не по силам?
- У Нокса опыта больше.
Хамфриз в сомнении посмотрел на юного жнеца, который опустился на колени рядом с пылесосом и, бодро насвистывая, стал доставать из чемоданчика отвертки.
- Рон, а собрать его ОБРАТНО ты сможешь?
- Не парься, - беспечно отозвался Ронни, колупая отверткой первый болтик на корпусе домашней техники. - После меня лишних деталей не остается.
- В каком это смысле?!
- Интересно, - Нокс потюкал ручкой отвертки по пылесосу и приложил к нему ухо, - может, если ее напугать, она сама через шланг выскочит?
- Эрик, а может, нам мастера вызвать? Эрик?! - Алан нервно обернулся и обнаружил, что спутник его жизни стоит, прислонившись плечом к двери кухни, и флегматично жует большой сэндвич. Под пламенеющим взором Хамфриза жнец чуть насмерть не подавился колбасой.
- Это мой завтрак!
- Да? Извини, не заметил. Хочешь? - Эрик потянул партнеру сэндвич накусанной стороной.
- Спасибо, что угостил, - сквозь зубы кинул Алан и присел на корточки рядом со своим домашним питомцем: - Рон, осторожнее!
- Фигня вопрос, - отмахнулся стажер. - Ты лучше подумай, как ловить ее будешь, когда я крышку свинчу. Или ее в мешок для пыли засосало?
- Вообще-то он моющий, - задумался Алан. - Там нет мешка. И она бегала там внутри!
- Тебя это нервирует? Хочешь поговорить об этом?
Хамфриз засопел, но быстро нашел крайнего:
- Эрик, прекрати чавкать! И вообще, почему ты его здесь ешь?!
- Потому что проголодался.
- Я тут только что убрал! Иди в кухню!
- Там еще грязно, - добавил Рональд. Алан свирепо зыркнул на стажера. - И поэтому там можно есть безнаказанно! Оп-па! - темно-синяя крышка наконец оказалась в руках юноши, и он осторожно оставил ее в сторону. - Да, мышь была жива и какое-то время побегала.
- Откуда ты знаешь? - вырвалось у Алана.
- Она тут нагадила.
- В моем пылесосе?!
Эрик задумчиво посмотрел на сэндвич. Есть расхотелось.
- Дай мне тряпку, я вытру!
- Не кипешуй раньше времени, - Нокс окинул внутреннее устройство пылесоса задумчивым взором. - Она была маленькая или большая? Тут есть, где спрятаться.
Алан поудмал, ушел на кухню и вернулся с литровой стеклянной банкой и тряпочкой для протирки плиты.
- Может, ее выманить на еду? - предложил Слингби, тоже склоняясь над агрегатом.
- Иди ешь мой сэндвич и не мешай! - рявкнул Алан и аккуратно стер след мышиного испуга. - Может, она выскочила и удрала?
Рон, покусывая губу, потыкал отверткой в различные детали механизма, а потом, осененный внезапным вдохновением, снял крышечку с емкости с водой.
- Фак!! - вырвалось у стажера. Искомая мышь обнаружилась именно там, но вместо того, чтобы утонуть, она тихо блаженствовала в воде, изредка шевеля лапками и хвостиком.
- Твою ж мать, устроила себе джакузи! - выдохнул Эрик. Мышь подняла мордочку и зашевелила усами.
- Достань ее! - прошипел Алан.
- Но, Алан...
- Достань, быстро!
- Я ем!
- Ну так выплюнь то, что ты ешь, и достань эту чертову мышь!
- Сам достань. У меня руки заняты.
Мышь напряглась, и тут Рон ловко схватил ее за хвост. Грызун негодующе запищал, когда рука Рока в лице Нокса вытащила его из водной стихии, и засучил лапками.
- Мда, Алан, в прошлой жизни ты был девушкой, - констатировал Рональд, изучая трофей. - При чем блондинкой!
Хамфриз гневно зашипел и отвесил стажеру затрещину. Ронни ойкнул, выронил мышь обратно в пылесос; зверек, метнувшись туда-сюда в поисках спасения, юркнул в первую попавшуюся дыру. А именно - в ту, что вела в шланг пылесоса.

- Преставляю, что она испытала, - заметил Рон, заглядывая в недра шланга. Алан, скрестив руки на груди, молча возвышался над стажером, как воплощение безжалостного фатума в домашней футболке, штанах и мягких тапочках.
- И почему она не побежала домой? - покачал головой Эрик.
- Бесполезно, - уронил Алан. - Я нашел нору и заткнул ее тапком. Твоим.
Слингби поперхнулся.
- Придешь с работы - заделаешь, - мстительно сказал Хамфриз.
- А почему бы тебе самому...
- А я, - гордо вздернул тонкий носик Алан, - буду готовить ужин. Раз уж с уборкой ничего не вышло.
- Ммм... Пожаришь котлеток?
- Нет, - отрезал хрупкий жнец, - сварю вегетарианский суп из сельдерея.
- И на секс тоже можешь не рассчитывать, - добавил Рон, за что немедленно обогатился еще двумя подзатыльниками. - Ай-яй-яй!
- Работай, недоумок, - процедил Алан.
Нокс открутил шланг от пылесоса, чем наверняка вызвал у мыши приступ головокружения, и как следует потряс шланг над ковром. Изнутри донесся протестующий писк, но мышь не появилась.
- Уцепилась за что-то, - констатировал юный жнец, заглядывая в шланг. - Может, им об стену постучать?
- Я тебе сейчас по голове постучу! - вспыхнул Алан. - Как ее теперь достать оттуда?
Поразмыслив, Рональд достал платок, заткнул им шланг и стал откручивать щетку.
- Будь начеку, - предупредил юноша и взялся за трубку, которая присоединялась к шлангу. - Щас она как выскочит!
В шланге что-то заскреблось. Алан вооружился банкой, Нокс отделил трубу от шланга и принялся колотить ею по шлангу. Эрик ошарашенно наблюдал за этим ритуальным танцем, пока смысл его жизни крутился рядом, подсовывая под шланг банку.
- Нет, - наконец изрек Рон. - Похоже, у этой твари нервная система куда крепче, чем у Спирса. Эрик, дай сюда сэндвич.
Жнец, поколебавшись, протянул Ноксу кусок хлеба. Рональд положил шланг и поднес хрустящую корочку к выходу; Алан замер с банкой наизготовку. В шланге зашуршало, затем из него показалась мышиная мордочка, вырвала из пальцев Рона хлеб и скрылась в глубинах шланга вместе с добычей. Жнецы ошарашенно уставились друг на друга, потрясенные превосходством мышиного интеллекта.

Три представителя высшей формы жизни сидели вокруг пылесоса и угнетенно смотрели на шланг.
- Проголодается - сама выскочит, - неуверенно сказал Эрик.
- А если она там сдохнет? - мрачно уточнил Алан.
- Шланг, в принципе, можно разрезать, - пробормотал Рон, перебирая инструменты в чемоданчике.
- Я тебя самого сейчас разрежу! Думай давай, как ее достать!
- А я-то что? - Нокс отодвинулся от Алана. - Это ты ее поймал.
- Можно собрать пылесос, включить и тогда ее засосет обратно в корпус, - предложил Эрик. - А там мы ее поймаем!
Хамфриз задумчиво посмотрел на партнера, сжимая банку.
- О, идея! - вскричал Рональд. - Алан, у вас есть вентилятор?
В глазах старших жнецов отразилось нечто такое, от чего Рон ощутил себя маньяком-потрошителем.
- Я не позволю делать ЭТО с мышью в нашей квартире! - категорично заявил Алан. - Тут ковер, в конце концов!
- Да я не в этом смысле, балда! Если дуть вентилятором в один конец шланга, то мышь вылетит из другого!
- А если ее затянет в вентилятор? - спросил Эрик. Рональд тяжело вздохнул.
- Хоть кто-нибудь из вас учил физику в школе? - пробормотал стажер.
Слингби нашел вентилятор в кладовке, куда его убрал Алан на зиму. Подключив вертушку к розетке, Эрик красочно представил себе две взаимоисключающие картины: фарш из мыши и одновременно - стремительный вылет грызуна из шланга прямо в лицо Алана, который не сотавлял надежды поймать вредителя в банку. И в том, и в другом случае Слингби не дал бы за свою жизнь ломаного гроша. Впрочем, потом, восстав из праха, можно будет отыграться на Ноксе. Оный с энтузиазмом первого естествоиспытателя суетился над шлангом. Один конец юноша привязал платком к решетке вентилятора, другой - сунул в банку. Вентилятор держал Эрик, банку - Алан. Жнецы успели обменяться отчаянными взглядами, когда Рон нажатием на кнопку запустил систему и одновременно крутанул регулятор мощности. Вентилятор взревел, словно паровой двигатель. Шланг вырвался из банки, съездил Алану по физиономии и выплюнул надрывно верещащуюю мышь в пространство гостинной. Эрик успел заметить, что зверек дважды кувыркнулся в водухе, и кинулся выключать сперва вентилятор, затем - к Хамфризу:
- Ты цел? Все в порядке?!
- Д-д-да, - пролепетал жнец, шокированный внезапностью атаки. Посмотрел в банку. - Где она?!
- Ой...
Жнецы повернулись к стажеру. Юноша замер посреди комнаты, и в глазах его отражался ужас и трепет.
- Что с тобой? - нетерпеливо спросил Алан. - Где мышь?
- Она упала мне на голову и свалилась за шиворот. Спасите! - тонко взвыл Рональд.

- Она... она меня лапает! - верещал Нокс, приплясывая на месте. - Проклятая сексуально озабоченная тварь!
- Сам ты сексуально озабоченный, - отозвался Алан, любовно баюкая шланг от пылесоса. - Лучше собери машинку обратно, механик-самоучка!
- Душа моя, как он его соберет, если у него припадок? - разумно возразил Эрик. - Надо для начала избавить его от мыши. Эй, Нокс, где она?
- Всюду! - провыл стажер, извиваясь так, что ему позавидовала бы гаремная танцовщица. - Там! И тут! И ой-ей-ей! Она кусается!
- Так ты не дергайся, - заметил Хамфриз. - А то она упадет тебе в брюки.
- Она и так пытается-ааа!!
- Рон, ты про танец пчелы знаешь? - спросил Эрик. - Это когда девушка кружится и сбрасывает одежду, якобы потому, что в нее залетела пчела. Так вот, я бы на твоем месте взял пример с девушки.
- Я не буду раздеваться при двух, а, мама! - и, не окончив мысли, Рональд принялся срывать пиджак. Алан, недобро сощурившись, смотрел на Эрика.
- И откуда же ты знаешь про танец пчелы, мой просвещенный друг? - процедил Хамфриз.
- Прочел где-то.
- Ты уверен?
Эрик вздохнул. Оба они были ревнивы, но Алан ревновал внезапней и яростней. Рон меж тем демонстрировал чудеса акробатики, одновременно крутясь волчком и сдергивая жилет. За жилетом последовал галстук, за галстуком - рубашка, за рубашкой - победный вопль: Рональд сорвал мышь с плеча и отшвырнул, Алан стремительно прихлопнул добычу банкой. Мышь заметалась внутри, потом, сломленная бурными впечатлениями последнего часа, повалилсь на бочок, тяжело дыша, и закрыла глаза. Алан схватил журнал, ловко просунул его под банку и перевернул. Мышь уже ни на что не реагировала.
- Ничего так попка, - заметил Эрик, разглядывая Нокса, когда тот наклонился за рубашкой. Главный бабник вся отдела взвился на два фута вверх, сгреб с пола одежду и спасся бегством в ванную. Слингби встретился с пылающим взором Алана и сглотнул. Жить оставалось недолго.
- Даже не надейся лечь сегодня в спальне, - отчеканил хрупкий жнец, взял банку с мышью и, полный праведного гнева, удалился в кухню.
- Алан!
Грохнула дверь, и в гостинной задребезжали стекла.

Эрик лежал на диване в гостинной и пытался заснуть. Без уютного теплого тела под боком получалось плохо. Жнец уже до того отчаялся, что стал считать овец, сбился на тысяче четыреста двадцать первой и сердито перевернулся на другой бок. Ничто не смягчило Алана - ни заделанная цементом мышиная норка, ни новая банка с каркаде, ни выглаженное белье, ни собранный пылесос. Хамфриз упорно дулся. А в диване выпирала пружина, вонзаясь точно в поясницу Эрика.
Чуть слышно скрипнула дверь спальни, и по полу прошуршали легкие шаги. Слингби тут же сделал вид, что спит.
- Эрик?
Жнец зажмурился. Нежные кроткие нотки в голосе Алана могли предвещать... все, что угодно.
- Ну Эрик, я же знаю, что ты не спишь!
- В чем дело, малыш? - ехидно осведомился Слингби. - Тебе темно и страшно?
В ответ тихонько вздохнули.
- Нет, мне скучно и одиноко.
- Мда?
- Кровать такая большая...
- Боишься потеряться?
Алан снова вздохнул.
- Зачем ты сказал, что у Рона красивая задница?
- Хотел подбодрить. Больше в нем ничего красивого и нету.
- То есть я дурак?
- Еще какой.
Эрик поднялся с дивана, потер исколотую поясницу и одной рукой сгреб в охапку одеяло с подушкой, а другой - подхватил Алана и забросил его на плечо.
- Эй! - затрепыхался жнец.
- Не дергайся - навернешься.
Эрик торжественно внес спутника жизни в спальню, чувствуя себя практически первобытным человеком, заносящим в пещеру новую жену. Бросив на кровать одеяло и подушку, Слингби перехватил Алана поудобней и повалился в постель вместе с ним.
- Эрик! - вскрикнул Хамфриз, когда партнер подмял его под себя.
- Что? Ты же жаловался, что тебе скучно, - Эрик уверенно потянул вниз пижамные штаны юного жнеца.
- Но нам завтра вставать в семь утра! Прекрати!
- А вот теперь уже поздно, - отвечал глава семьи, лишая Алана ночной футболки.

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

Нелюбовный треугольник

[7a.m.]

Название: Нелюбовный треугольник
Автор: 7a.m.
Бета: нет.
Жанр: пьеса
Персонажи/пейринг: Эрик Слингби/Алан Хамфриз, Уилльям Т. Спирс/Грелль Сатклифф, Рональд Нокс, Алиса Квинн
Рейтинг: G
Дисклеймер: персонажи принадлежат госпоже Тобосо
Саммари: Не без участия Грелля Сатклиффа по департаменту пронесся слух о том, что Эрик Слингби встречается с Аланом Хамфризом.
Статус: в процессе
От автора: писал в подарок  ~Аяра~. Нетрудно догадаться, кому пришло в голову опубликовать это здесь.)
Предупреждение: Стафф, стеб, бред.

В худших традициях недоклассицизма
Пиеса
«Нелюбовный треугольник»

Действующие лица:
Алан Хамфриз
Эрик Слингби
Грелль Сатклифф
Уилльям Т. Спирс
Рональд Нокс
Алиса Квинни

Коридор департамента.

Уилльям: Мне нету дел до (Пауза.) ваших отношений,
Но личное – никак не на работе. (Поправляет очки.)
Грелль (умиляется, глядя на Алана): Ах, как он мил, когда в таком смущеньи!
Целуйтесь уж! Чего вы, право, ждете?? (Пытается подтолкнуть Алана к Эрику.)
Эрик: Идите вы…. Купите маме хлеба!
Как, мамы нет? (Тихо.) А жаль, ее б я вспомнил….
Грелль (обнимает Алана за талию, мечтательно): Какое голубое нынче небо!..
Эрик (грозно): Ты не того, по-видимому, обнял? (Косится на стоящего рядом Уилльяма.)
Уилльям (хмурится): Диспетчер, как развязны ваши мысли,
Не грезили – отчет бы сдать успели.
Грелль: О, Уилли, что за тон ты взял? Не кисни!
(Шепотом.) Ты был совсем не праведник в постели… (Уворачивается от секатора Уилльяма, ускользает.)

Кабинет Алана Хамфриза и Эрика Слингби. Эрик читает газету, Алан перебирает бумаги.

Эрик: А ты чего молчал?
Алан: Тут Грелля хватит.
На весь отдел – он все за всех озвучит.
Эрик (почесывая затылок): Конечно, Грелль, как кот – все время… лезет,
Но, может, без секретов даже лучше?
Алан (качает головой): Все это срочно нужно опровергнуть.
Эрик (смеется): Зачем? Ведь это правда…
Алан: В том и дело.
Эрик: А... это, значит, значит, будет наша верность?
Прекрасно, Алан! Искренне и смело. (Утыкается в газету.)
Алан (отгибая уголок газеты): Не обижайся. Это же несложно.
На время мы отдельно будем будто…
Эрик: В актеришки податься? - это можно…
Не мне! Что б я? Доказывал кому-то?
Обманывай один. Тебе же хуже.
Алан: Ты станешь мне мешать? Разоблаченье?
Эрик: Мешать тебе? Мне этого не нужно –
Ты сам себя раскроешь за мгновенье.
Врать не умеешь. То ли дело Ронни... (Взъерошил Алану волосы.)
На этом подытожим и забудем.
Алан (вынимает расческу и поправляет прическу): Во-первых, попрошу тебя – не тронь, и
Раз я решил – то так оно и будет!
Ты собственник, признайся – ревность гложет.
Эрик (снова скрывается за газетой): Мы отошли, я думаю, от темы…
Алан: Я девушку найду, а Рон поможет
Мне разобраться… в тонкостях системы.
Эрик (отшвыривает газету): Ты как... ты что? Ты это не сыграешь.
Алан: Уверен? Я могу с тобой поспорить.
(Протягивает руку.) Пари? Раз ты уверен – что теряешь?
Эрик (поднимается): Тебе признанья будет это стоить.

Алан кивает, Эрик пожимает ему руку, разбивают «замок».

Кабинет Грелля Сатклиффа и Рональда Нокса. Грелля в кабинете нет.

Рональд (выставляет перед собой руки): Не подходи! Боюсь... твою «породу»…
Алан (тихо): Вот идиот! Какое самомненье!
(Громко.) Э, Рон, прошу убавить обороты –
Мне девушка нужна. До воскресенья.
Рональд (удивленно): Тебе? (Пауза.) Ха, Алан, ты не в магазине –
До воскресенья!
Алан (отступает к двери): Да, ты прав. Не стоит…
Рональд (хватает Алана за плечо): Да подожди! Скажи красотки имя,
И по рукам - иди, бронируй столик,
(Подмигивает.) А, может быть, и номер…
Алан: Ты согласен?
Помочь?
Рональд: Раз речь о девушках – я в деле.
Я здесь эксперт – красив, умен, опасен.

Алан с недоверием поглядывает на Рональда.

Рональд (встает в позу): Мой краткий курс «От флирта до постели»:
Представь, вот ты, напротив – наша леди,
Конечно, не подарит даже взгляда,
Ведь женщины… прекрасные, но дети –
И их капризам потакать не надо.
Пройдись, и урони ключи, СЛУЧАЙНО,
Как раз у ног ее. А дальше взгляд.
Да не на ноги, на глаза, «В них тайна
Души. Покой и буря, рай и ад».
Скажи ей вроде этого. Избытка
Не бойся: комплименты – не порок,
Скорей твое молчанье будет пыткой,
А пыткам Рональд свой назначил срок.
Когда она уж млеет и блистает,
Стань неприступен, холоден и хмур:
«Дела. Прошу прощения». Пусть знает –
Перед тобой бессилен и Амур.
И уходи – ведь рыбка уж попалась.
Осталось ждать. Сменяя гнев на милость:
«Я твой!» - «Я занят. Ах, какая жалость».
А там уж сам поймешь – она влюбилась.
Отныне – ты король, Хозяин мира.
(Ее мирка, конечно, не Вселенной).
И можешь отправляться на квартиру…
Алан (перебивая): Я понял!
Рональд (разводит руками): Со своей любовнопленной. (Замолкает, переводя дух.)
Алан: Ты говорил так быстро, я, наверно,
Неправильно все это записал. (Смотрит в блокнот.)
Рональд: Так ты записывал?! Какой же ты (Подбирает слово.) примерный.
Лишь слушал. Для кого я здесь скакал?…
Ну, ладно. Как зовут ее?
Алан: Алиса.
Но записи…
Рональд (отбирает у Алан блокнот): Да брось блокнот, ботаник.
Ведь флирт не теорема – тут сюрпризы.
Запомни только принцип – кнут и пряник.

Кабинет Алана Хамфриза и Эрика Слингби. (Эрика нет.) Алан что-то пишет, сидя за рабочим столом. Грелль стоит посреди кабинета и говорит, активно жестикулируя.

Грелль (вдохновенно): Наш Алан подцепил Алису Квинни!!
И это через день, как я, ты знаешь,
Поведал про его любовь к мужчине!
Алан (отрывается от работы): Ты, кажется, с огнем сейчас играешь?
И, да. Я в курсе личных отношений
(Поднимается.) «Котенка Хамфриза», и очень благодарен,
Что не один лишь я!
Грелль (переводит взгляд на Алана): Прошу прощенья,
Тебя я не заметил!..

Входит Эрик.

Эрик: Слушай, парень,
Так это правда? Мне сейчас сказали,
Что ты с…
Грелль (кивая): Алисой. Правда. Бедный Эрик…

Алан молча смотрит на Эрика. Эрик выталкивает за дверь Сатклиффа.

Алан: Но был же спор… Пари… мы заключали.
Эрик (задумчиво): Не в шутку, значит.
Уилльям (голос): Сатклифф, без истерик.
Пройдите в кабинет.
Грелль (голос): Но, Уилли, скука!
Я задохнусь в пыли твоих бумажек!
Уилльям: А сплетни – неприлично.
Грелль: Спирс, ты – бука!
Я тот, кто миру истину покажет.

Звуки удаляющихся шагов

Алан: Нас слушают и здесь.
Эрик: А что тут слушать?
Все сказано. До завтра. Мне пора.
Алан: Не обижайся, я ведь не нарушил…
Эрик (уходит): Расскажешь про свидание с утра.

@темы: other, Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

Счастливый конец

[Шушь]

Название: Счастливый финал
Автор: Шушь
Бета: нет.
Жанр: флафф, ангст
Персонажи/пейринг: Эрик/Алан, Спирс, Нокс, Сатклифф.
Рейтинг: R
Дисклеймер: не мое и не надо
Саммари: На заявку с Death Dispatch Society: "9. Эрик, можно фоном Эрик/Алан. Найти другой способ излечить напарника от Шипов, но цена высока. Без смерти персонажа".
Статус: в процессе
Размещение: только с указанием автора и откель взято.
От автора: в этой истории невозможен счастливый конец

Алан чуть слышно застонал и перекатился головой по подушке. Рональд, задремавший на стуле, дернулся и вскочил. За окном занимался рассвет; Нокс всю ночь просидел около двух жнецов в спальне, в ожидании конца. Он все еще не верил, что Алан очнется.
- Алан? - сипло прошептал Рон, наклонившись над шинигами. - Хамфриз? Ты как?
Эрик вздрогнул и, еще не проснувшись толком, подтянулся по кровати выше, к напарнику. Тонкая рука Хамфриза скользнула по голове Эрика и зарылась в лохматые, взъерошенные со сна волосы.
- Эрик... - чуть слышно сорвалось с губ юноши. - Эрик... здесь...
- Да, малыш, я здесь! Здесь! - старший жнец, оттолкнув Нокса, навис над Аланом, встревоженно глядя на тонкое, белое, словно фарфоровое лицо. - Алан, - пальцы Слингби скользнули по нежной щеке юноши; черные ресницы Хамфриза дрогнули и приподнялись; на Эрика влажно блеснули глаза, зеленые, как лесные озера.
- Я... что... что случилось? - невнятно пробормотал Алан, привычно прильнув щекой к ладони Эрика.
- Как ты себя чувствуешь?
Хамфриз помолчал, удивленно прислушиваясь к внутренним ощущениям.
- Хорошо, - наконец сказал он. - Правда, такая слабость... голвоа кружится и пить хочется, но... - жнец прижал ладонь к груди. - Ой, что это?
- Шрам, - ответил Эрик, не сводя с партнера жадного. горящего взгляда. - Это от... от Шипа. Мы его вынули.
Алан дернулся всем телом и попытался приподняться:
- Вынули?! Как вы его вынули?!
- Лежи, - Слингби надавил на плечи юноши; тот, впрочем, был слишком слаб для того, чтобы сопротивляться. - Лежи, сердце мое. Все в порядке.
- Что вы...
- Не мы, а он, - бесцеремонно вмешался Рональд. - Эрик вырезал из тебя Шип, и нас заставил помогать. Совсем свихнулся. Любовь - это зло!
- О Боже, - прошептал Алан и неверяще уставился на багровый шрам. - Эрик, ты...
- Я знаю. Прости, но...
- Ты так устал, - шепнул Хамфриз, поднимая взор на старшего жнеца. - Тебе надо отдохнуть. Поспать.
- Я не...
- Пожалуйста, - Алана мягко надавил на плечи Эрика, укладывая рядом с собой. Слингби покорно опустился на постель и уткнулся лбом в плечо напарника. Алан обвил его руками и прижался щекой к спутанным золотистым волосам.

Верховный Судья вкушал поздний ужин, когда к нему вормался Уильям Спирс. Судья поперхнулся куском ветчины и вытаращился на безупречного начальника английского отдела. Спирс был бледен, покрыт испариной, руки его были в крови, одежда в беспорядке, глаза горели, ина обеденный стол Его Чести он швырнул жестяную сахарницу.
- Чт-т-то это? - кое-как выдавил Судья. - Что вы себе позволяете?!
- Откройте, - бросил Спирс. Его честь опасливо приоткрыл крышку, вскрикнул и уронил ее обратно:
- Что это?! Как вы посмели это сюда принести?!
- Это оправдание Эрика Слингби, - сказал Уильям. - Шип Смерти, который он вырезал из тела Алана Хамфриза.
- Вырезал?!
- Это первый за всю нашу историю случай излечения от Шипов, - Спирс тяжело опирался на секатор, молясь про себя, чтобы юноша очнулся. - Еще никому не удавалось спасти больного жнеца.
- Хорошо, - после паузы сказал Его Честь. - Суд учтет это обстоятельство при вынесении приговора.

Алан, нахмурясь собирал сумку. Прошло полтора месяца с тех пор, как он очнулся и не почувствовал привычной боли в груди. Полтора месяца новой, до странности хорошей жизни. Ни болей, ни мучительно сдавленных легких, ни рези в груди, от которой темнеет в глазах... Эрик выхаживал его месяц - Алан потерял немало крови во время операции, был ослаблен Шипами и наркотиками, которые Слингби вкалывал ему, но зато целый месяц он был рядом. Эрик. Его Эрик. Тот, кто подарил ему жизнь.
Алан закусил губу - в глаза все снова расплылось. Он все еще не мог в это поверить. Они никогда не расставались надолго - больше, чем на стандарный срок служебной командировки. Как он вынесет эти девяности девять лет - без него?!
- Вы готовы, Алан? - Спирс подошел бесшумно, внимательно поглядел на подчиненного. Хамфриз кивнул и застегнул сумку. - Вы все правильно упаковали? Книги без суперобложек, сигареты в пакете, без пачек, ничего колющего и режущего?
Алан снова кивнул - он был не в силах что-либо говорить.
- Пожалуйста, не плачьте, - сказал Уильям. - Ему и без этого тяжело.
- Д-да, сэр, - юноша опустил голову.
- Это очень мягкий приговор. Его должны были казнить.
- Я знаю, - прошептал Алан. Это ничуть не утишало боль в его сердце. Он забросил сумку на плечо. - Я готов, сэр.
...Эрик был так удивительно спокоен во время заседания. Алан вспоминал об этом, чтобы не краснеть отунижения, когда офицер в тюрьме стал перебирать содержимое сумки. Как будто им недостаточно!.. Казалось, что Эрика уже ничто не может задеть или напугать. Он не раскаивался ни в одном своем поступке, и Алан чувствовал, как пугает приставов и публику его ровный спокойный взгляд.
"- Сделали ли бы вы то же самое еще раз, подсудимы?
- Да. Конечно", - бесстрастно ответил жнец, и сердце Алана мучительно сжалось. Это он, он виноват! Это его вина! Если не его дурь, не его умение вляпываться во все лужи на пути, если бы он не...
- Проходите, - безразлично бросил офицер, придвигая к Алану горку вещей.
- А это? - Хамфриз указал на отложенные в стороны предметы.
- А это нельзя, - равнодушно сказали ему. Опустив голову, Алан стал собирать одежду, книги, сигареты и прочее обратно в сумку. Ему было стыдно - стыдно за себя, за этого шинигами, за все, что ему и Эрику пришлось вынести в последние две недели. Как будто он, Эрик, больше не жнец, а дикий зверь!
- Сюда, - как хорошо, что Спирс был рядом! При нем нельзя показать свою слабость. Нет, вообще нельяз показать свою слабость, и Алан даже нашел в себе силы улыбаться, пок ане увидел узкую клетушку, четыре шага в длину, пять в глубину, с узкой уойокй и прикрученным к полу крошечным столом под крошечным окошком.
- Это что... Эрик все это время провдет здесь?! - в ужасе прошептал юноша.
- Девяносто девять лет одиночного заключения, - сухо сказал Спирс. - Но он будет жить. И когда-нибудь вы снова увидитесь. Вы не рады?
Алан потрясенно молчал. За дверью послышались шаги, и, когда она отворилась, в камеру, пригнувшись, вошел Эрик. Конвоиры там уже не помешались, поэтому остались бдить снаружи.
- Неплохо, - заметил жнец, окинув помещение беглым взглядом. - Привет, Алан.
- Я думаю, их можно оставить одних, - сказал Уильям офицеру. - Нас уже обыскали на входе, а заключенный...
- Хорошо, - сказал офицер. - Кто Хамфриз, этот?
Алан кивнул, сжимая руку Эрика.
- Вам разрешены свидания раз в месяц, - буркнул офицер. - Когда будете приходить?
- С-сегодня... - пролепетал Алан.
- Значит, пишу "По вторникам". У вас шесть часов.
Дверь захлопнулась. Эрик улыбнулся.
- Ну что, малыш, проведем это время приятно и с пользой? Кстати, стукни-ка в дверь, пока они не ушли.
- Зачем? - кое-как выдавил Алан.
- Пусть принесут ножницы. Хочу, чтоб ты обрезвл мне волосы. Вряд ли здесь я смогу толком за ними ухаживать, - Эрик указал на маленькую раковину в углу и дыру, заменяющую туалет. - В душ будут водить раз в неделю.
У Алана задрожали губы, и Слингби бережно взял его лицо в ладони.
- Не плачь, пожалуйста, - тихо сказал он. - Не плачь. Мы ведь переживем это?
- Девяносто девять лет, - выдохнул Алан. - Девяносто девять лет здесь! Эрик!
- Ерунда, - беспечно отозвался жнец. - Ты ведь будешь менч навещать?
Алан закрыл лицо руками и разрыдался.

Продолжение следует...

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

Счастливый финал

[Шушь]

Название: Счастливый финал
Автор: Шушь
Бета: нет.
Жанр: флафф, ангст
Персонажи/пейринг: Эрик/Алан, Спирс, Нокс, Сатклифф.
Рейтинг: R
Дисклеймер: не мое и не надо
Саммари: На заявку с Death Dispatch Society: "9. Эрик, можно фоном Эрик/Алан. Найти другой способ излечить напарника от Шипов, но цена высока. Без смерти персонажа".
Статус: в процессе
Размещение: только с указанием автора и откель взято.
От автора: в этой истории невозможен счастливый конец

Спирс, в белой марлевой маске, склонился над Аланом, положив ладони ему на грудь. Перчатки Уильяму не понадобились: он должен был контролировать регенерацию. Нокс, мелко дрожа, стоял рядом с подносом, на котором были разложены щипцы, ватные тампоны, шприцы и наркотики. Алан все еще был в коме, но дышал, пусть и чуть слышно.
- Начинаю, - глухо буркнул сквозь маску Эрик и провел ножом по груди Хамфриза, рассекая кожу и мышцы. Рональда бросило в пот. Все, что они делали, было абсолютным безумием, бОльшим, чем даже выходки Грелля. Никто из них не знал, где именно находится Шип; никто не знал, выдержит ли Хамфриз, доживет ли до конца операции; да и операцией назвать это у Рона бы язык не повернулся.
- Нокс, убери кровь, - приказал Эрик. Юноша промокнул тампоном рану. Спирс контролировал регенерацию - крови пролилось немного, но Уильям не позволил организму Хамфриза затянуть рану. Разрез, сделанный Эриком, тянулся от ключицы до пятого ребра и обнажил кости. Отложив нож, Слингби взялся за лобзик. Рона за тошнило, и он зажмурился. Последовавший за этим звук распиливаемых костей вызывал у стажера приступ настоящей паники. Нокса прошиб холодный пот, руки задрожали, в голове помутилось, и он уж было попятился к ванной, потому что еще немного, и его бы вырвало, но тут Спирс холодно уронил:
- Я его вижу.
- Проклятие, - процедил Эрик. - Нокс, твою мать! Наркоз!
Стажер открыл глаза и несмело приблизился к кровати. Стараясь не глядеть на дыру в груди Алана, юноша вколол ему подряд пять ампул с с обезболивающим и еще пять - с героином.
- Дай щипцы, - Рональд протянул Слингби щипцы для сахара и чуть было истерически не расхохотался - потрясающая операция, в потрясающих условиях! Просто набор "Собери доктора сам"! Взгляд Рона случайно упал на грудь Алана, и Нокс замер: Эрик, одно рукой разводя в стороны распиленные ребра, другой сжимал щипцы, а из раны матово поблескивал Шип - черный, зазубренный, похожий на клинок из мутного стекла. Он пронзал легкие Хамфриза и колол еще бьющееся сердце. Эрик погрузил щипцы в рану и ухватил ими Шип.
- Осторожней, - сказал Уильям. - Рональд, дайте сахарницу.
Сахарница плясала в руках Нокса, как пьяная. Эрик медленно потянул Шип на себя, и в легкие Алана полилась кровь из разорванных альвеол. Спирс утер лоб рукавом и снова прижал ладони к краям раны, усмиряя кровотечение. Шип, тихо звякнув, упал в сахарницу. Рональд торопливо захлопнул крышку и, как приговор, услышал голос Эрика:
- Погоди, тут осколки.
"Боже", - одними губами прошептал юноша.
Эрик выдергивал из легких Алана осколки и бросал из в сахарницу, действуя с отрешенностью механической игрушки. Рон одной рукой держал сахарницу, другой - вытирал лицо Спирсу. Контролировать чужую регенерацию было нелегко, и Нокс вообще не понимал, почему Алан еще жив. Он видел, как тихо бьется его сердце, и стажеру казалось, что это будет преследовать его в кошмарах. Наконец последний осколок упал в жестяную коробку, и Рональд плотно закрыл крышку.
- О Боже, - услышал Нокс и судорожно обернулся через плечо.
- Нет, почему сейчас?! - прорычал Эрик. - Уилл, делай что-нибудь!
Спирс поднял на жнеца усталый взор.
- Здесь не поможет регенерация, - тихо сказал он. - Его сердце и так было ослаблено... Что вы делаете?!
Рон зажал рот рукой, забыв, что на лице - повязка. Слингби сунул руку в грудь Алана, взял остановившееся сердце в ладонь и принялся ритмично сжимать его, словно надеялся запустить механизм вручную.
...эта минута, наверное, была самой долгой и жуткой в жизни Рональда. Картина, врезавшаяся в его память навсегда: белый, как мел, Спирс, горящие глаза Эрика, безжизненно распластанное по кровати тело Алана, пятна крови на ноже, лобзике, ватных тампонах, простыне и одеяла - всюду...
- Господи, - выдохнул Эрик, оседая на кровать. - Уилл, закрывай.
Рональд хотел спросить, но горло его как будто сдавила чья-то рука, и он мог только следить за тем, как Уильям медленно, словно во сне, стягивает края распиленных ребер.

Рональд вымыл щипцы, выбросил использованную вату, оттер нож и лобзик. Спирс, едва рана на груди Хамфриза закрылась, забрал коробку с Шипом и телепортировался неизвестно куда. Эрик принес из ванной губку и тазик и стал смывать с тела Алана кровь. У Нокса не хватило духу задать старшим хоть один вопрос, и юноша поспешно убрался на кухню, чтобы не видеть... Но когда он перемыл на кухне все, что только мог, то ему пришлось вернуться в спальню - хотя бы затем, чтоб узнать...
Эрик спал. Он лежал на кровати в ногах Алана, словно большой лохматый сенбернар - у ног любимого хозяина, как будто охранял партнера даже во сне. Грудь Хамфриза едва заметно поднималась и опадала, и от ключицы к пятому ребру тянулся багровый рубец. Рон привалился спиной к дверному косяку. Он не знал, почему это получилось. Наверное, потому, что это было безумием.

Продолжение следует...

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

[Maetel]

обещала кое кому дорисовать Эрнеста

Ernest vs. Alan

@темы: art, Alan Humphries

---

Счастливый финал

[Шушь]

Название: Счастливый финал
Автор: Шушь
Бета: нет.
Жанр: флафф, ангст
Персонажи/пейринг: Эрик/Алан, Спирс, Нокс, Сатклифф.
Рейтинг: R
Дисклеймер: не мое и не надо
Саммари: На заявку с Death Dispatch Society: "9. Эрик, можно фоном Эрик/Алан. Найти другой способ излечить напарника от Шипов, но цена высока. Без смерти персонажа".
Статус: в процессе
Размещение: только с указанием автора и откель взято.
От автора: в этой истории невозможен счастливый конец

Эрик обтер лицо и шею Алана влажной губкой, и юный жнец слабо застонал. Слингби обессиленно опустился на край постели. Шип Смерти уверенно доводил свою работу до финала. Алан умирал.
Таково было милосердие Трибунала. И, возможно, личное милосердие Т. Спирса. Эрику было позволено (с конфискацией косы и запретом на ловлю душ, конечно) оставаться с Аланом, пока тот не умрет. Затем пройдет повторное слушание, и Эрик почтине сомневался в приговоре. Даже Спирс должен понимать, что после смерти Алана жить уже незачем.
Им подарили два месяца. Два месяца улыбок, объятий, долгих вечеров перед камином и медленно угасания. Сначала Алан еще ходил в контору и даже собирал души, потом его перевели на канцелярскую работу, потом разрешили заниматься с бумагами дома, а потом... два дня назад Алан не смог встать с постели.
- Пить... - чуть слышно прошелестел юноша. Эрик наполнил стакан, подхватил Хамфриза и поднес питье к его губам. Алан сделал несколько глотков, закрыл глаза и приткнулся к плечу напарника.
- Когда же это кончится, - прошептал юноша. У Эрика что-то сжалось внутри. Он не знал, что чувствует Алан сейчас, но что же с ним должно твориться, если Хамфриз, так упорно боровшийся все это время, наконец сдался.
- Алан...
Юноша приоткрыл глаза, слабо улыбнулся и соскользнул на кровать.
- Поспи немного. Ты ведь устал.
Эрик покачал головой и поднялся, чтобы набрать в графин воды из чайника. Он слышал свистящее дыхание юноши, а затем у Алана вырвался пронзительный крик, перешедший в вой. Слингби уронил чайник, графин и по хрустящим осколкам стекла бросился назад - к юноше.
- Алан, что такое?! Что с тобой?!
Хамфриз, вцепившись руками в грудь, сдавленно выл на одной ноте. Жнец сжался в комок, и его тело трясло в судорогах боли. Эрик подхватил напарника на руки и прижал к себе.
- Алан, что ты...
Юноша впился зубами ему в плечо, но боль была слишком сильна, и Алан снова закричал. Потом еще и еще, извиваясь в руках Слингби, словно пытался вырваться из тисков боли. От его криков у Эрика выступил пот на лбу, старшего жнеца затрясло, и он, сжав челюсти, усилием воли прекратил дрожь.
- Эрик! - закричал Алан. - Эрик, помоги! Сделай что-нибудь!
В глазах Слингби потемнело.
- Эрик, пожа... пожа... аааиииийии!!
Эрик вскочил и рывком придвинул к кровати тумбочку с лекарствами. Он, кажется, скупил все наркотики, снотворные и обезболивающие, какие только были на свете. И сейчас, вытряхнув на ладонь несколько героиновых пилюль, приказал:
- Алан, открой рот. Глотай.
Хамфриз, собрав волю в кулак, проглотил четыре шарика и повалился на постель, весь дрожа. Эрик метнулся в кухню за бутылью с водой и чашкой. Когда он вернулся, Алан метался по кровати и снова хрипло выл.
- Потерпи, малыш, - сказал Эрик, срывая упаковку со шприца. - Потерпи...
Ему пришлось прижимать Алана к кровати коленом, чтобы юноша не бился в конвульсиях, и вкалывать ему в вену ампулу за ампулой, одно за другим сильнейшие анаболики. Такая доза давно убила бы любого человека. Когда вены на правой руке юноши сплошь покрылись точками от уколов, Эрик взялся за левую. Алану помогало - по крайней мере, после первых двадцати уколов он перестал так метаться и теперь лишь сипло дышал и иногда стонал. Покончив с ампулами, Слингби стал вливать в юношу снотворное, заставляя запивать им обезболивающие в таблетках и наркотики в порошке. Снова, и снова, и снова, пока Хамфриз не распластался на кровати, лишившись сознания. Эрик отшвырнул пустую пачку снотворного и утер лоб. Сердце юноши билось едва-едва, но теперь он хотя бы не чувствовал боли. Слингби опустился на кровать рядом с возлюбленным и прижал к себе.
- Не уходи... побудь со мной еще немного...
Прошла минута или две; Эрик слушал слабое дыхание Алана. Вдруг посреди комнаты раскрылся портал, и из него вышли Спирс и Рональд Нокс. Слингби выдохнул сквозь зубы. Почему их не оставляют в покое даже сейчас?!
- Эрик Слингби, - холодно сказал Уильям, - мы пришли засвидетельствовать смерть...
- Он не умер, - оборвал его жнец. - Он еще не умер.
- Но тогда что же?.. - нахмурившись, Уильям подошел к ровати и склонился над Аланом. Глаза начальника изумленно расширились. - Слингби! Что вы с ним сделали?!
- Вот это все, - Эрик устало кивнул на гору ампул, шприцов и пакетиков у кровати. - И там есть еще, если он снова...
- Я первый раз вижу, чтобы жнеца смерти кому-то удалось ввести в состояние комы, - покачал головой Спирс. Потом взглянул на часы. - Что ж, мы подождем.
- Нет, - хрипло сказал Эрик и поднялся, бережно уложив Алана на спину. - Я не буду ждать. Если он в коме и ничего не чувствует, тоя просто вырежу из него эту чертову штуку!
Спирс вздрогнул, а Нокс отшатнулся. В глазах приговоренного жнеца горело безумие и яростная решимость. Он бросился к шкафчику с ножами, лобзиком и прочими инструментами.
- Вы с ума сошли! - возвысил голос Спирс. - Это невозможно!
- Отвали, Уилл, - прорычал Эрик. - Или, если хочешь, топай на кухню и прокипяти ножи и пилу.
- Вы хотиет вскрытье му грудь?! - в ужасе ахнул Нокс.
- Именно, - процедил Эрик, выуживая из тумбочки бинты и вату.
- Слингби! Вы вообще думаете, что творите?! Вы понимаете, что его тело может регенерировать быстрее, чем вы успеет сделать достаточный надрез...
- Значит ты, - дикий взгляд уперся в Уильяма, - будешь резать. Ты, - Рональд отпрянул, - подавать инструменты и, если что, вкалывать ему анаболики и снотворное.
- Сэр! - вскричал Нокс, переводя круглые от ужаса глаза с шефа на Слингби.
- Никто не может прикоснуться к Шипу без риска тут же заразиться, - глухо сказал Спирс. - Кем из нас вы готовы пожертвовать, Эрик?Мной? Или этим ребенком?
- А на вас, - доверительно сказал Слингби, - мне плевать. Нокс, дуй на кухню и прокипяти щипцы для сахара. И сахарницу. Она железная и с крышкой.
- Сэр... - Рональд отступил к кухне, глядя на Спирса. Уильям, скинув пиджак, закатывал рукава рубашки.
- Вы слышали, стажер? - сухо уронил начальник. - Идите и выполняйте. Слингби, надеюсь, у вас есть продезинфицированные перчатки?

Продолжение следует...

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

*выполз из кризиса*

[Aoiksama]

Название: Цена мгновенья
Автор:  Aoiksama
Бета: Условно: товарищ "Знания русского за 10 классов", а по существу: Отсутствует
Жанр: Ангст
Персонажи: Алан. Вскользь упоминается Эрик и Уильям.
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС. Зверский. Адский. Присутствует личное мнение автора относительно анатомии Богов Смерти.
Дисклеймер: От всего вообще отказываюсь.
Саммари: Заявка с D.D.S. «Алан. Пережить первый приступ. Думать, что будет дальше.»
Статус: Закончен
От автора: Автор советует вообще на трезвую голову не читать. Ах да. Текст не вычитан ибо автору лень не хватает "грамматнасти". I hope u like it.

«И все привыкли ничего не замечать...
Когда тебя не слышат, для чего кричать?»
(с) Lumen – Гореть

Жители Туманного Альбиона спрятались под черные и унылые зонтики, укрываясь от дождя, который нещадно заливает улицы города вот уже несколько дней. Каждый занят своим делом. Каждый куда-то спешит, о чем-то думает, с кем-то разговаривает. Каждый – живет, как умеет и наслаждается своей жизнью, пока это еще возможно. И никто, совсем никто не заметит юношу, пробегающего по улице. И совсем никто не услышит его крика о помощи. А экипаж, который несколько секунд назад сбил этого самого юношу, просто проедет мимо. Как будто, так и было запланировано.

Один. Второй. Третий. Молодой человек, сидевший на крыше одного из зданий, пристально наблюдал за этим действом, нервно поглядывая на часы. Четвертый. Пятый. Шестой. С силой стиснув зубы, дабы не закричать, сжав кулаки до боли, дабы не разгромить все в пух и прах. Девятый. Зажмурив глаза. Чтобы не было так больно. Где-то там в груди. Где у нормальных людей бьется сердце. Десятый. Задержав дыхание, перестав дышать на несколько секунд.

А тот самый юноша продолжал кричать, срывая голос. Кричать из последних сил. Звать на помощь, просить кого-то о чем-то, не выговаривая слова, закашливаясь, давясь собственной кровью, но продолжая цепляться за жизнь, желая сохранить самое дорогое. Он хотел что-то сказать каждому, кто прошел мимо него. Что-то очень важное. Но никто не хотел его слушать. Он еще слишком молод. Он не хотел умирать. Он еще так мало успел сделать. Столько желаний не воплотил в жизнь. Не добился своей цели. Не спас одну невинную жизнь. Печальное зрелище, пронизывающее душу до самой ее глубины. Он молил судьбу пощадить его. Но Судьба становится жестокой, когда идет на поводу у Смерти. Юноша до последней секунды, до последнего вздоха, усиленно цеплялся за жизнь. За тонкую паутинку, которая должна была вытянуть его из тьмы. Должна. Но не вытянула.

Десять. Мимо умирающего юноши прошло ровно десять человек. И каждый посчитал своим долгом просто спокойно пройти мимо. Будто и нет тут никого. И все эти крики – лишь звуковые галлюцинации от того, что кто-то слишком много работал в последние несколько дней. Некоторые морщились, проходя мимо. Закрывали глаза и просто пробегали мимо, не оглядываясь назад, не интересуясь его судьбой. Никто его не слушал. Никому не интересны его мысли. Его последние слова. Его жизнь, которая ускользала от него как тоненькая шелковая нить. Сквозь пальцы. Наблюдающий за всем этим жнец, сжал в руках свою косу смерти. Сильнее. Еще сильнее. Выместив на ней всю свою злость. Как будто хотел оставить от этого предмета одни только щепки. От равнодушия людей просто тошнит. И он должен быть таким же. Так же цинично наблюдать за смертью человека, думая лишь о том, как поскорее забрать его душу и уйти отсюда. Биг-Бен устало напомнил местным жителям о времени. Ровно шесть часов вечера. Его время пришло.

Спустя мгновение жнец оказался рядом с телом погибшего. Секунда на раздумья, секунда замешательства, секунда на выполнение своих прямых обязанностей собирателя душ. Зажмурившись, он замахивается, и лезвие косы смерти вонзается в тело юноши. Быстро, резко, решительно, как нож в подтаявший кусочек масла. Сразу же наружу вырывается пленка воспоминаний. И она просто до неприличия коротка.
- Прости… - не открывая глаз, наклонившись к уху юноши, тихо прошептать извинения. За себя. За всех, кто прошел мимо. За всех тех, кто извиниться не в состоянии. За всех жнецов, которые сейчас собирают души, отказываясь давать молодым людям шанс. У них есть такая возможность, но им просто лень. Никто не хочет продлевать жизнь людям. Только гениям, которые могут изменить мир. А в итоге эти гении умирают непризнанными, в нищете, в гордом одиночестве. Вздохнув, жнец забирает пленку воспоминаний с собой, в мгновение ока, оказываясь снова на крыше одного из домов. Сожалеть о смертях нельзя. Жнецы не должны проявлять эмоций. А тем более, не должны проявлять жалости к умершим. Каждый бог смерти это знает. Но он не в силах следовать этому правилу.

Перед глазами мелькают красочные картинки воспоминаний. Ранее детство. Маленький ребенок играет со своим братом, бегает по комнате и весело смеется. Падает, но не отчаивается и продолжает бежать вперед. Бежит к своей маме, стараясь найти у нее понимание, защиту, сочувствие. У жнеца на лице играет улыбка, напрочь лишенная привычных эмоций по типу радости. Нет, это скорее похоже на ужасную гримасу. Улыбаться чрезвычайно больно. По щекам стекают капли дождя. И смотреть на все это ужасно больно. Где-то там. В груди. Что-то неприятно колется. Внезапно воспоминания прерываются, чем вызывают полное замешательство со стороны бога смерти. Пленка, будто живая, опутывает его тело, лишая возможности двигаться. Из рук выпадает коса смерти, с носа слетают очки. Она живая. Она все еще старается зацепиться за жизнь. За ту самую паутинку, которая все еще виднелась ей где-то там вдали. Она все еще пыталась защитить то что ей дорого. Того самого юношу, который погиб несколько минут назад. Воспоминания умершего проникают в сознание жнеца, смешиваясь с его собственными. Все это причиняет ужасную боль. По щекам текут слезы, а из горла вырывает крик боли. Крик отчаянья. Умоляющий крик. А пленка, совершенно не слушая мольбы жнеца, проникает все дальше и глубже. Безжалостно, решительно, хладнокровно. Усиленно стараясь найти то самое место, в котором ему больнее всего. В котором теплится жизнь жнеца. В котором кроются его чувства. В котором можно найти сострадание и защиту. Сердце. У жнецов оно тоже есть. Оно тоже бьется. Но не как у людей. Снова вскрик. Слова застревают в горле, остается только кричать от боли. Никого рядом с ним нет. Он один. И никто не сможет ему помочь. Он сам за себя. И как бы сильно он не кричал, к нему никто не придет. Пленка подбирается все ближе к тому самому заветному месту. Где-то там. В груди. Жнец пытается вырваться, разорвать пленку на части, пока она не достигла…

Тик. Так. Тик. Так. Биение сердца шинигами похоже на тиканье часов. И эти «часы» не замирают ни на секунду. Они работают веками, на протяжении всей жизни жнеца. Без остановок. Остановка часов означает только одно. Смерть. Алан раньше никогда не прислушивался к ритму своего сердца. Но сейчас он почувствовал, что что-то поменялось в нем самом. Дыхание на секунду остановилось. Сердце перестало биться. Но тело пронзала все та же адская и нестерпимая боль. Пленка не достигла сердца, остановившись лишь рядом с ним. Жнец упал на колени, жадно хватая ртом воздух. Ему казалось, что он вот-вот задохнется. А сердце его разорвется на части. Но боль отступила так же резко, как и началась. Пленка с воспоминаниями того юноши нашла сокровенное место, в котором больнее всего. Воспоминания этого мальчика продолжат жить, за счет жизни Алана. Медленно и мучительно убивая его. Пробираясь к сердцу, и снова отходя от него. Словно издеваясь. Свое первое одиночное задание он провалил. И он его никогда не забудет, как бы он ни старался. Хамфриз приложил руку к груди, будто желая удостоверится, что сердце на месте и оно все еще бьется. Тик. Так. Тик. Так. Вроде ничего и не изменилось. А может это просто плохой сон?

- Алан! Алан! Ты меня слушаешь вообще?
- А? Что? Конечно, слушаю. Ты вроде что-то говорил про отчеты, которые заставлял тебя переписывать Уильям.
- Вообще-то об этом я говорил полчаса назад. И вообще, ты как-то странно выглядишь. На задании с тобой точно ничего не произошло?
- Точно! – Алан резко поднялся со стула, звучно опустив руки на стол. – Сказал же уже один раз.
- Не надо так нервничать. Я за тебя беспокоюсь все-таки.
- Не надо обо мне так беспокоиться, Эрик. – Хамфриз, взяв с собой несколько отчетов, направился к выходу из кабинета. – Правда, не надо. – Жнец поспешно покинул пределы кабинета, аккуратно закрывая за собой дверь, оставляя в полном одиночестве и замешательстве, своего лучшего друга. У него так и не хватило смелости признаться во всем Эрику. Как бы ему хотелось рассказать про его первое задание. Про того юношу. Про ту пленку, которая пыталась сохранить жизнь воспоминаниям своего хозяина. Про все чувства, которые просто переполняли его. Но он не хотел, чтобы кто-то об этом знал, кроме Уильяма, с которым он успел побеседовать сегодня утром. Проблеск беспокойства в глазах начальника – самое худшее, что только можно было увидеть. Было такое чувство, будто Ти Спирс с размаху дал Хамфризу звонкую пощечину. Нет, больше никто не узнает. Алан шагал по коридору, опустив голову вниз, с интересом изучая чудесатые узоры на полу. Он не хотел, чтобы о нем думали как о каком-то особенном существе. Нет, он такой же, как и прежде. Сильный. Стойкий. Он все сможет выдержать. Самостоятельно. Так он решил для себя. И попросил Уильяма молчать. Не говорить никому. Даже Эрику. Точнее, именно Эрику и нельзя было ничего говорить.

За спиной юноши захлопнулась дверь. Наконец-то он дома. Бумаги полетели на стол, пиджак и рубашка устроились на кресле, а сам Алан без сил упал на кровать. Зарылся носом в подушку, усиленно пытаясь отогнать печальные мысли. Тик. Так. Тик. Так. Сердце билось все в том же темпе. С такой же громкостью и периодичностью. Ничего не изменилось. А Шипы Смерти – всего лишь миф, не имеющий права на жизнь. Да, именно так. Алан повернулся, ложась на спину и устремляя свой взгляд в потолок. Раздражающий белый цвет. Как яркая вспышка фотокамеры. Юноша зажмурился. В самом деле, пора забыть об этом происшествии как о страшном сне. И больше не вспоминать. Но вдруг…

Тело пронзила острая и кратковременная боль. Как будто кто-то проткнул его насквозь. Огромным шипом. Нет-нет, это не может быть правдой. Боль приходила снова и снова, все ближе и ближе подбираясь к сердцу. Удар, еще удар, снова, до тех пор, пока не достигнет сердца. Дыхание сбилось, кричать не было сил. Стиснув зубы. Сильнее. Еще сильнее. Нельзя кричать, нельзя показывать свою слабость. Это скоро пройдет. Просто не может не пройти. Удары шипов приблизились к сердцу, лишь легонько царапнув его, причинив этим странным жестом, адскую боль Хамфризу. Шипы продолжали подбираться к сердцу, дразня, издеваясь над жнецом, свернувшимся калачиком на кровати. Смятая простыня, разбросанные подушки, свежие следы крови на постели. Во рту неприятный металлический привкус. Он словно захлебывался собственной кровью. Точно так же как он. Как тот самый юноша, душу которого ему так и не удалось заполучить. Боль на секунду утихает. Теперь он может вздохнуть. Попытаться встать с кровати, добраться до ванной. Но приступ просто так отступать не собирался. Снова новый прилив боли. Теперь уже другой. Не острой. В груди как будто бушевал огонь, обжигая внутренности. Заставляя кричать. С каждой минутой все громче. Срывая голос до хрипоты. С губ невольно срываются мольбы о помощи. Он не в силах терпеть эту боль. Ни с чем подобным он никогда раньше не сталкивался. Он не был к этому готов. Он не справится с этим самостоятельно. Спустя несколько минут боль проходит. Жнец открывает глаза и видит все тот же белый потолок. Это были самые трудные минуты его жизни. И они повторятся еще не раз. Завтра он пойдет в библиотеку и будет пытаться найти информацию о Шипах Смерти. А сегодня он ни на что больше не способен. Тяжелое дыхание, тонкая струйка крови в уголке рта, судорожная дрожь, овладевшая всем телом. Алан подносит руку к груди. Тик. Так. Тик. Так. Вроде бы ничего не изменилось. Лишь тиканье «часов» стало немного тише.

@темы: other, Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

Счастливый финал

[Шушь]

Название: Счастливый финал
Автор: Шушь
Бета: нет.
Жанр: флафф, ангст
Персонажи/пейринг: Эрик/Алан, Спирс, Нокс, Сатклифф.
Рейтинг: R
Дисклеймер: не мое и не надо
Саммари: На заявку с Death Dispatch Society: "9. Эрик, можно фоном Эрик/Алан. Найти другой способ излечить напарника от Шипов, но цена высока. Без смерти персонажа".
Статус: в процессе
Размещение: только с указанием автора и откель взято.
От автора: в этой истории невозможен счастливый конец

Приступ всегда рушится на голову внезапно, как ледяная волна. Один-два резких толчка в груди - и боль пронзает все тело так, что невозможно дышать. Схватившись за грудь, Алан медленно осел на пол. Боль была такой сильной, что жнец не мог даже кричать. Казалось, что длинный зазубренный клинок ходит в груди вверх-вниз, разрывая за собой все ткани. Белые листы отчета, как осенние листья, ворохом рассыпались по полу. Хамфриз, чуть дыша, перевернулся на спину и закрыл глаза. Он знал, что это конец.

Ручка медленно и неохотно скребла по листу бумаги, выводя никому не нужные строки отчета. Выученные до автоматизма формулы сами собой оказывались на бумаге, без малейшего участия разума - Эрик думал совсем не о количестве душ, собранных за квартал. Точнее, не об этих душах. Ему оставалось еще так много - девятьсот одна. Девять сотен и одна, прежде, чем он принесет в ладонях свет исцеления своему... так много. Так долго. Так бесконечно долго, а приступы становятся все сильнее и дольше, и чаще, и каждый раз Эрик думает о том, какой из них станет последним. Боль убивает Алана почти у него на глазах, а юный жнец только улыбается своей нежной, кроткой улыбкой, от которой у него появляются ямочки на щеках.
"Не переживай. Я справлюсь".
Проклятие! Ты справишься - с чем?! Со своей смертью?!
Девяносто девять душ. Всего-то! Ведь не каждая подойдет. Не каждая душа, так же нежна и чиста, как душа Алана.
Эрик вышвырнул сломанную ручку в мусорное ведро и зашарил по столу в поисках новой. Увы, ручки у Слингби в последнее время долго не жили, и Эрик подошел к столу Алана, чтобы взять пару штук.
Сердце вдруг болезненно екнуло и сжалось. Жнец застыл, глядя в стену остановившимся взглядом. Его чувствительность к смерти за последние месяцы обострилась во много раз, и Алана... боль Алана он ощущал теперь даже не расстоянии. Наверное, это побочный эффект от почти сотни душ, заключенных в теле Эрика. Наверное...
С Аланом было плохо. Очень плохо. Круто повернувшись на каблуках, шинигами стремительно вышел вон из кабинета.

- Алан! Алан!
Посеревшие губы жнеца тронула слабая улыбка. Он знал... конечно, Эрик найдет его. Эрик всегда находил. Только в этот раз уже поздно. Шип пульсировал под прижатой к груди ладонью, медленно, миллиметр за миллиметром входя в сердце. Еще чуть... еще чуть-чуть... и боли больше не будет. Ничего не будет. И Эрика...
По виску скатилось несколько горячих капель. Ему больше не о чем жалеть. Только о нем.
- Эрик... - кажется, от движения губ Шип толкнулся глубже и дальше. Боль волнами расходилась по телу от груди, как будто кто-то бросал в озеро камни. Еще немного... еще...
- Алан!
Хамфриз закрыл глаза. Он чувствовал топот ног по полу, услышал сдавленный вздох, и свет, падающий на лицо, вдруг закрыла чья-то тень.
- Эрик...
- Алан, все будет хорошо, - сильные руки приподнимают его, и шип тут же вонзается так глубоко, так больно!
- Эрик!!
... - О Боже, что?.. - прошептал Слингби, когда все краски отхлынули от лица его... Но ресницы еще слабо трепетали, и с губ срывалось неглубокое дыхание.
- Эрик, не трогай меня, - чуть слышно попросил Алан. - Ты меня дергаешь, и он... двигается. Там, внутри.
Эрик обессиленно сел на пол и положил голову юноши к себе на колено.
Он не успел.
- Эрик, я хотел сказать тебе...
- Не надо, - глухо вырвалось у жнеца. - Не надо, лучше молчи. Побереги силы, малыш.
Ладонь Алана крепко прижата к груди, лицо совсем белое, так что губ не видно, но на щеках эти ямочки, снова эти смешливые ямочки! Он улыбается, и, Боже, это невыносимо!
- Алан, прости, что я так поздно...
- Поздно - что? - голос юноши едва слышен. - Не глупи. Ты всегда был рядом. Просто время подошло. Эрик...
- Молчи, - Слингби положил руку на холодный влажный лоб Алана. Он соберет их снова. Да. Главное, чтобы у него было время. Он начнет сначала. Теперь он будет быстрее и безжалостнее. - Расслабься, хорошо?
- Хорошо, - веки юноши устало опускаются, пальцы слабо дрожат, и Эрик переплетает с ними свои пальцы. Души трепещут в его теле, готовые вырваться наружу и наконец...
- Потерпи, - чуть слышно шепнул Эрик и отпустил их. Сверкающий искристый вихрь вспыхнул перед его глазами и устремился вниз, по сцепленным пальцам, в грудь Алана. Шинигами пронзительно вскрикнул и выгнулся на полу, забился, как рыба.
- Алан, тише, тише!
Звездный вихрь штопором вкручивался в грудь юноши, отгоняя Шип от сердца, и, видит Бог, Эрик даже не знал, что это будет так больно! Алан пронзительно кричал и бился в его руках, словно хотел вырвать сердце из груди, а Эрик мог только прижимать его к себе все сильнее и шептать: "Тиши, малыш, потерпи немного, тише!"
Последние искры нырнули в тело Алана, и приступ прекратился. Юноша обмяк в объятиях Эрика, чуть дыша, и старший жнец, почувствовав себя обессиленным и опустошенным, прижался губами к рыжевато-каштановым волосам.
- Что это, Эрик? - спросил Хамфриз.
- Лекарство.
- Лекарство? - маленький жнец сел, все еще опираясь на плечо Эрика и пытливо заглянул партнеру в лицо. - Какое лекарство? Шипы неизлечимы, ты же знаешь!
- Но ты ведь жив сейчас, душа моя, - Слингби попытался улыбнуться, но не так-то просто это сделать под таким взглядом.
- Где ты его достал? И что это такое?
- Неважно. Видишь, тебе же помогло, значит, это правда.
- Правда? - между бровей юноши легла морщинка. - А что, ты не... Эрик! - Алан вскочил, его повело в сторону, и юноша схватился за стену. - Эрик, только не говори мне!..
- Не кричи, - устало сказал Слингби. - Тебе снова будет плохо.
- Ты... ты... ты что, собирал светлые души?!
- Да.
- Так это был ты!
- Представь себе.
- И ты... ты... - Алан задохнулся и влепил партнеру пощечину. - Ты... ты убивал их!
- Только ради тебя, - у Слингби нет сил злиться, возмущаться или негодовать. У него ни на что нет сил. Он знал, что Алану это не понравится, но не думал, что...
- Да лучше бы я умер!
- Не смей так говорить, - старший жнец вперился тяжелым взглядом в пылающее от гнева лицо юноши. - Слышал меня? Не смей! Да, я убивал их. И буду убивать снова. Эти девяносто девять тебе помогли, как видишь.
- Ты... да ты... - руки Алана сжались в кулачки, такие маленькие и забавные; глаза горят, как у кошки, дыхание срывается. - Я тебе запрещаю!
- Что? - со смешком переспросил Эрик. - Что ты делаешь?
- Я запрещаю тебе охотиться на людей, - сквозь зубы бросил Алан. - Если я узнаю, что ты убиваешь снова... клянусь, я перережу себе глотку своей же косой! Мне не нужна такая жизнь!
- Вам она и не понадобиться, - холодно уронили за спиной юноши. Эрик вскочил на ноги, готовый бежать, но тут вдруг Алан, слабо вскрикнув, уцепился за его руку - ослабленное болезнью тело опять подвело юношу. Вспышка гнева отобрала у Алана все силы, и он повалился на руки Слингби.
- Ну что ж, - из-за поворота коридора выступил Уильям Т. Спирс и поправил очки. - Теперь мы знаем, кто воровал души. И даже знаем, зачем.
Эрик в бессильной ярости смотрел на начальника. Алан, едва дыша, поднял голову и прошептал:
- Это не только он, сэр... это я... если бы не я...
- Заткнись! - рыкнул Слингби.
- Я тоже виноват, - упрямо шептал Алан, цепляясь тонкими пальцами за руки Эрика, словно не сам кричал на него секунду назад.
- Трибунал учтет это, Хамфриз, - обронил Спирс. - Вы оба отправитесь в тюрьму. Хамфриз - в лазарет, Слингби - в камеру ожидания.

Продолжение следует...

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

[-Shiniko-]

Автор стесняется, а Ши - дурак я выкладываю вместо него :3

Автор:  williamtispears
Бета: Нет
Размер: 799 слов
Фандом: Musical Kuroshitsuji 2: The Most Beautiful DEATH in the World
Персонажи: Эрик Слингби/ Алан Хамфриз
Жанр: сонгфик, ангст, флафф, романтика
Рейтинг: PG-13
Саммари: После очередного приступа
Дисклеймер: Спасибо Яне Тобосо за персонажей, остальное - моя фантазия.
Статус: закончен
Размещение: вряд ли удостоюсь такой чести, но если всё же будет оный бзик - то с моего разрешения.
От автора: Писалось под песню, и читать тоже, желательно, под неё.

Читать

Скажи: ничего не было, нет.
Может быть, я поверю в это,
Если будет сказано с верой.

Очередной приступ. На этот раз он прошёл как в тумане: сдавленный крик, мелкая дрожь, и руку ты сжимал мою, слабо так, будто и не больно совсем. Разве уже всё подходит к своему концу? - Нет! Ни за что, только не сейчас, нет. Сердце гулко отдаётся в висках, пока ты шепчешь, что всё хорошо, что ты останешься со мной, а потом закрываешь глаза – засыпаешь, часто дыша, прижимаясь ко мне, совсем не сопротивляясь тому, что я продолжаю держать тебя на руках и невесомо касаться губами твоих скул, щёк, губ. Словно сил в тебе только на одно дыхание, которое выравнивается – и то хорошо. Знаешь, я боюсь таких моментов, когда ты настолько ослаб, после приступа, что даже говорить трудно. Встаю с пола гостиной, перемещаю нас в спальню и аккуратно укладываю тебя на постель. Твои веки дрожат, когда мои руки осторожно раздевают тебя, снимая шнурок-удавку и расстёгивая пуговки. Через несколько минут, ты уже спокойно спишь, не обращая внимания, что ты уже укрыт, а я глажу тебя по волосам, смотря на тебя и ловя каждый вздох, чтобы не дай Смерть пропустить что-то. Наш кот, которого ты умудрился назвать по иронии судьбы - Шином, тоже решил поучаствовать: запрыгнул на постель и устроился у тебя на животе. Он тихо урчит, а значит, бояться нечего – он обычно сильно шипит, когда тебе становится хуже. Шин чувствует тебя лучше, чем я. Кот, обычный чёрный кот, только глаза у него зелёные, как у нас, и жутко понимающие. Порой, начнёшь с ним разговаривать, а он, кажется, кивает головой и что-то лепечет на своём кошачьем, но фыркает, словно соображая, что не пойму, и закрывает глаза, трётся об руки, ластится – по-своему успокаивая.

Хочешь, я скажу: ничего не было, нет.
Может быть, ты поверишь в это,
Убаюканный музыкой слов.

Несколько часов пролетели так быстро, что я не успел этого заметить. И вот уже ты делаешь глубокий вздох, медленно открывая глаза. Без очков ты почти ничего не видишь, но чувствуешь, как я сжимаю твою руку, слабо улыбаешься и тихо спрашиваешь: «Сколько?», поворачивая голову ко мне, и близоруко щурясь. Я невольно удивляюсь, что сейчас ты можешь спрашивать об этом, но я не могу не ответить, а часы на противоположной стене показывают одиннадцать – «Ты проспал всего три часа». Незаметно хмуришься и тянешься руками ко мне, обнимая за шею и пряча лицо у меня на груди, едва вздрогнув. Я шепчу тебе на ухо, обнимая, прижимая крепче к себе, поглаживая по спине: «Всё хорошо, приступ был не долгим, ты справился», осторожно целуя тебя в макушку. Ты снова вздрагиваешь, и я чувствую, как дёргаются твои плечи, а моя грудь становится мокрой от твоих слёз. Ты молча пытаешься справиться с собой, закусываешь нижнюю губу, но всхлипы становятся громче и я понимаю, что словами уже не поможешь. Кот, давно спрыгнувший с кровати и устроившийся на кресле, наблюдает за нами, и иногда поворачивает голову к двери, словно следя, чтобы нам никто не помешал. А я, поднимая твою голову за подбородок, нежно целую в губы, убирая ладонью солёную влагу с глаз. Ты отвечаешь, будто только этого и ждал, запускаешь пальцы в мои волосы, будто боишься, что я оттолкну. Глупый. Я сильнее прижимаю тебя к себе, одеяло соскальзывает с твоих плеч, но тебе всё равно. Мы медленно наслаждаемся поцелуями, иногда останавливаясь, чтобы сделать глоток воздуха. Ты постепенно успокаиваешься. Словами тут всё равно не поможешь – мы оба знаем, что они бессильны, перед тем, что нас ждёт, поэтому сейчас самое время попытаться отвлечься, забыть обо всём в объятиях друг друга.

Смотри, мы так стремительно падаем вверх,
Как будто притяжения нет,
И нет ни законов, ни правил.
Мы ничего не знаем о них,
Как будто в детстве не было книг,
И учиться никто не заставил.

Просыпаемся мы ранним утром, так и не разомкнув объятий: только я теперь лежу на спине, а ты устроился у меня на груди. У тебя на губах застыла всё та же слабая улыбка. Хоть сейчас тебе лучше, а это уже прогресс и лишний повод дать разгуляться мыслям, что всё действительно будет хорошо, что так будет всегда: мы вместе, а на твоих губах - улыбка. Чуть позже ты тоже открываешь глаза и, всё так же улыбаясь, смотришь на меня и робко целуешь в губы, а твои щёки покрываются таким привычным румянцем, что заставляет меня тоже улыбнуться. Нехотя переведя взгляд с тебя на часы, отмечаю, что у нас с тобой в запасе есть пара часов, так что можно расслабиться. Перевернув тебя на спину, целую тебя в шею, а ты становишься в миг пунцовым, но не сопротивляешься - лишь сильнее обнимаешь меня, прижимаясь всем телом.

***
А Шин стыдливо поворачивается к нам спиной, закрывая ушки лапами и сворачиваясь в клубок. Он всего лишь кот, казалось бы, но он понимает гораздо больше, чем любой другой, что даже я теперь не представляю, как мы могли обойтись без этого комочка шерсти.

Мы - ничто против судьбы и вечности, но стоит лишь на секунду забыть об этом – и ты счастлив.

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

[Jull Gi]

Название: «Вместе»
Автор: Jull Gi (www.diary.ru/~Jull-Gi/)
Бета: небечено
Фэндом: Kuroshitsuji
Рейтинг: G
Жанр: Drama, POV Эрика, POV Алана, Angst, UST
Дисклеймер: Отказываюсь от всего в пользу тети Яны Тобосо
Пейринг: Эрик/Алан
Размер: Виньетка
Статус: Завершен
Размещение: Только с шапкой

- Вместе?
- Навсегда.

***


Люди, шинигами, какая собственно разница? Одни проблемы, одни страхи, одни эмоции. Мы, так же как и они зависим от общества, от мнения большинства, зависим от других существ, от их поступков, действий, мыслей. Мы так же хотим найти свое счастье, хотим встретить свою любовь. Мы тоже мечтаем, надеемся, ждем. Мы одинаковы. И общество везде одинаковое.

Мужчина любит мужчину? Немыслимо, аморально и ужасно? Так думают не только люди, но и шинигами. И я в их числе.

Эрик, послушай, ведь оно же правильно, такое мировоззрение. Мы не можем быть вместе, существовать в одной плоскости, в одной жизни. Это слишком немыслимо, слишком противоречиво, слишком недостойно.
Одни сплошные «слишком».

Убей свои чувства, закрой их под замок. Забудь обо мне, забудь обо всем, что было. В этом мире, нет места для «нас».

***

Люди и Боги смерти. Скажете, что между нами нет разницы, и ошибетесь.
Там, где они последуют большинству, мы останемся одни. Там, где люди ошибутся, нам не позволительно сделать ошибку. У нас разные ценности, разные понятия и разные миры.
Они не могут быть подобны нам, а мы им.

Перешагнуть через стереотипы, рамки, все это не подвластно людям. Они живут, повинуясь стадному инстинкту. А мы…мы совершенно иные.

Мужчина может любить мужчину, а женщина женщину не только здесь, но и на земле тоже. Ведь, что могут значить эти мнимые, изжившие свой век стереотипы, по сравнению с чувствами. Ведь это правильно, Алан.

Открой мне свое сердце, разреши хоть на секунду, на сотую долю секунды быть с тобой, чувствовать тебя. Прошу, дай «нам» шанс. Позволь мне переступить ту невидимую черту, что ты провел.
И тогда мы будем вместе на этой земле, в этой плоскости, в этой жизни.

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

[Hibarin]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Почитай мне сказку"

[.паркер]

Приятного прочтения)

Название: Почитай мне сказку
Автор: Барвинка.
Персонажи: Эрик Слингби, Алан Хамфриз.
Размер: 351 слово
Жанр: флафф – наше всё)
Рейтинг: PG-13

- Эрик, почитай мне сказку, - просит Алан и, не дожидаясь ответа, берет с полки огромную книгу собрания сказок всех народов мира, купленную Эриком года два назад на Земле.
Алану, конечно, ни год, ни пять лет, он сам умеет читать, но ему так нравится, когда это делает Эрик.
Мужчина с улыбкой забирает тяжеленный фолиант из рук юноши и усаживается на середину кровати, сложив ноги по-турецки. Глаза Алана сияют от предстоящего удовольствия. Юноша ложится около Слингби, уютно свернувшись калачиком. Так как он снял очки, то перед собой видит только размывчатое пятно серо-желтого цвета. Да, видеть ему и не надо, в принципе: он просто слушает. Поэтому юноша закрывает глаза и задерживает дыхание, ожидая, когда уже начнется чтение.
Эрик между тем открывает ту страницу, на которой он остановился несколько вечеров назад, с любовью проводит ладонью по черным буквам с незамысловатыми завитушками, удобнее перехватывает книгу и приступает к чтению.
Спокойный, глубокий голос мужчины наполняет комнату, заставляя её ожить. Огонь свечей (Алан сам их расставлял и зажигал) становится более ярким, и тянется своими световыми языками к Эрику, словно тоже хочет послушать. Даже тени на стенах не такие пугающие, а наоборот лишь вносят свою долю уюта в эту комнату.
Алан слушает с замиранием сердца, отчетливо представляя себе каждого героя, каждую птичку, каждую травинку. Эрик читает не спеша, меняя голос при репликах различных персонажей; он то и дело поглядывает на безмятежно улыбающегося юношу, уткнувшегося подбородком в подушку, недавно сжатую в руках.
Бархатистый голос убаюкивает, отправляет в другой сказочный мир – мир сновидений. Голос со временем становится всё тише и тише, пока не затихает совсем.
Подушка выскальзывает из ослабевших рук заснувшего юноши. Эрик осторожно встает с кровати, ставит книгу на место, предварительно положив закладку между страницами. Достает из шкафа запасное одеяло и укрывает им худенькую фигурку, скрючившуюся на кровати, подоткнув его со всех сторон. Тушит все свечи, последней задувает ту, которая стоит рядом с постелью, на тумбочке. В комнате становится темно, только слабый лунный свет из из-за незашторенных окон проникает в спальню, но от него никакого толку.
Эрик ложится рядом с Аланом, придвинув юношу поближе к себе, и тоже засыпает, вдыхая легкий аромат шампуня каштановых волос. Оба улыбаются во сне.

*приготовила корзину для пушистых тапок*

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

[Aurus]

Название: Хотел, как лучше
Автор:  Aurus
Бета: отсутствует
Фэндом: Kuroshitsuji
Рейтинг: G
Жанр: general, humor
Дисклеймер: героев - их создателям, буквы - алфавиту
Пейринг: Эрик, Алан
Размер: драббл
Статус: Завершен
Размещение: с указанием авторства
От автора: под впечатлением от овы и комментариев по поводу цвета волос Эрика. Выкладка тут первая, надеюсь, это не сильно противоречит критериям сообщества...

*** *** ***

– Эрик, тебе давно пора что-то делать с волосами, – Алан склонил голову набок, задумчиво созерцая друга. Слингби фыркнул.

– С чего вдруг такое наблюдение?

– А сам не видишь? – уклончиво ответил Хамфриз, и Эрик невольно потянулся к зеркалу. Он опасливо пожал плечами – на его взгляд, с прической всё было в полном порядке, но, наверное, Алану виднее – в отличие от Эрика, которому по большому счёту было на внешний вид плевать, он всегда тщательно следил за такими вещами.

– Ну… можно, наверное… И что предлагаешь?

– Обычно в таких случаях ходят в парикмахерскую, – наставительно пояснил Хамфриз, покровительственно улыбнувшись.

«Каких же таких случаях?», очень хотелось спросить Эрику. Но он решил положиться на младшего товарища и покорно позволил отвести себя в «самую приличную парикмахерскую, и совсем близко».

*** *** ***

– Алан, что это? – глухо спросил Эрик, пытаясь прожечь взглядом своё отражение в парикмахерском зеркале.

– Так ведь лучше, правда? – Алан так искренне улыбнулся, что желание придушить его в ту же секунду несколько стихло. Но всё же…

– Алан, они коричневые.

– Каштановые.

– Да какая, к смерти, разница!!! Ты меня покрасил!

– Ну, фактически, красил тебя не я, – Алан чуть смущённо кашлянул и потупился. – Но получилось всё равно здорово.

– Очень! – поддакнул до сих пор парикмахер, но под убийственным взглядом Эрика счёл за благо заткнуться.

Эрик снова посмотрел на своё отражение. На смущённо улыбающегося Алана. Снова на себя.

– Перекрашивайте обратно.

– Эрик…

– Это не полезно волосам…

– Плевал я на волосы! Верните, как было.

– Эрик, если ты покрасишься поверх ещё раз, у тебя могут выпасть все волосы.

Такая перспектива была, пожалуй, ещё хуже, и Эрик снова вперился взглядом в незнакомого человека с тёмными волосами, отражающегося в зеркале.

– Прекрасно, – обреченно сказал он. – И новичков сегодня ведут… А я выгляжу, как полный идиот…

– А зачем тебе перед ними красоваться лишний раз? – с ноткой ревности поинтересовался Алан. – И потом, тебе действительно так лучше.

Эрик так не считал, но переубедить Алана – затея не из лёгких. Ему, например, до сих пор ни разу не удалось.

– И сколько ждать, пока это всё не сойдёт? – сдаваясь, вздохнул Слингби. Парикмахер неопределённо махнул рукой.

– Лучше не трогать, пока не отрастут. Тогда можно будет состричь.

– Пока не отрастут… Ну что с вами делать, смерть великая… – он плюнул и поднялся, мрачно глядя на улыбающегося товарища.

– Буду пока таким. Доволен?

– Очень, – кивнул Алан. – Вот отрастут, мы тебя ещё нормально подстрижём, а потом ты избавишься от этой дурацкой бородки… – мечтательно изрёк он.

Эрик ужаснулся и прибавил шаг.

– Налысо побрею! – пригрозил он.

– Но я же как лучше хотел… – расстроено крикнул вслед ему Алан. – Ну как же так – стараешься для него, краску сам подбираешь, а в итоге – всё ему плохо, всё ему не так…

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

[Jull Gi]

Название: «Счастье есть?»
Автор: Jull Gi (www.diary.ru/~Jull-Gi/)
Бета: Korlissa_Tish (pay.diary.ru/~KorlissaTish/)
Фэндом: Kuroshitsuji
Рейтинг: PG-13
Жанр: Romance, POV Эрика, POV Алана
Дисклеймер: Отказываюсь от всего в пользу тети Яны Тобосо
Пейринг: Эрик/Алан
Размер: Мини
Статус: Завершен
Размещение: Только с шапкой
От автора: Сей фик является расширенной версией виньетки, написанной ранее. И посвящается моей любимы бете  Korlissa_Tish. Детка, я буду скучать Тт


Когда начинает не хватать кислорода, я делаю новый глоток.
Когда начинают подкашиваться ноги, я опираюсь на твое плечо.
Когда не хватает любви… Я просто теряюсь.

***

Знаете, я никогда не любил осень. Отвратительное время года.
Сырость, слякоть и листья, доживающие свой век под ногами прохожих. А еще бесконечные депрессии. Да, да, вы не ослышались, у Богов Смерти тоже бывают такие периоды. Хотя я могу ошибаться, и подобное происходит только со мной.
Да, наверное, только со мной…

Такое странное состояние, когда хочется, чтобы тебя по-хозяйски обняли за плечи, притянули к себе и больше никогда не отпускали. Хочется почувствовать тепло человеческого тела, а не кота, вечно лежащего в ногах. Хочется… Любви хочется, в общем.
Странно слышать подобное от мужчины? Возможно.

А ты… Ты, как обычно, полон энергии и, кажется, тебя совершенно ничего не трогает.
Наверное, это и есть тот самый мифический «оптимизм».

Нет, правда, что такое «оптимизм»?
Может, это вставать утром с постели и заставлять себя думать, что жизнь не так плоха, как кажется? Или, может, это фальшивая дружелюбность и вечная улыбка, от которой сводит скулы? Что это? Объясните. Я не могу понять.

Не понимаю, как можно улыбаться всем проходящим мимо девушкам и сыпать комплиментами налево и направо. Не понимаю, как можно, выполняя даже самую нудную работу, не унывать и подбадривать шутками тех, кто находится рядом.

А еще, объясните мне, что такое счастье? Я, наверное, никогда его не испытывал, раз не знаю, что оно из себя представляет. «Счастье есть»? Бред.

Наверное, я должен быть за это благодарен, но как-то не получается.

- Алан, не хочешь выпить сегодня вечером?
- Да.
- Да?

И отчего у тебя такое счастливое выражение лица? Захотелось разнообразия? Впрочем, сейчас это лучший выход…

Ничего, не ответив, сдержанно киваю. А ты, подходишь и обнимаешь за плечи, по-хозяйски сильно, взъерошиваешь волосы и, проронив что-то, про то, как ты рад, уходишь.
На несколько секунд в груди разлилось какое-то странное чувство, но оно почти сразу прошло.

Что за поведение, мистер Слингби?

***

Наконец, с работой покончено, и Спирс от меня отстал. Нет, ну только подумать, переписывать один отчет 4 раза. Я ему не Сатклифф, чтобы гонять меня как девочку.
Это же уму непостижимо!

Но сейчас совершенно не хочется думать. Холодный ветер продувает насквозь, а ты идешь в тонком пальто, и я даже вижу, как ты дрожишь. Приобнять, отдавая частичку тепла? Нет, исключено, для этого ты слишком гордый. Но все же, если я что-нибудь не сделаю, ты совсем замерзнешь.
Снимаю с себя теплый, шерстяной шарф и обматываю вокруг твоей шеи. Не поднимаешь глаз, не благодаришь, но я знаю, что тебе стало теплее, и этого достаточно.

За всю дорогу ты так не проронил и слова. Неприятно мое общество? Алан, почему ты всегда держишься так отчужденно? Я ведь никогда бы не причинил тебе боль. Ты слишком… Хрупкий. Слишком женственный. Да у меня просто рука не поднимется что-то тебе сделать. Ты как беззащитный котенок, которого хочется обогреть и приласкать.
Боже, что за чувства ты во мне пробуждаешь…

***

Холод. Бесконечный холод. Холод в душе, в груди, в сердце. И ты не сможешь растопить его. Сердце – хрусталь, а душу, я кажется, когда-то давно проиграл в блекджек.
Но я все же хочу, чтобы меня кто-то согрел. Пусть это будет даже алкоголь, разливающий по венам спасительное тепло, одурманивающий голову и заставляющий делать непредвиденные поступки.

-Может быть, на сегодня хватит? – поочередно смотришь то на бокал, то на меня, оценивая ситуацию.
- Нет, сегодня я хочу напиться.
- Есть повод? – вскидываешь бровь, удивляясь моему ответу.
- Возможно, – улыбаюсь уголками губ, опрокидывая 3 рюмку бакарди.

***

Думаю, сейчас я действительно жалею о своем решении. Привести этого котенка в кабак было ошибкой. Большой ошибкой, за которую я обязательно поплачусь. Хотя сейчас он почти в бессознательном состоянии, почти не стоит на ногах и всем телом прижимается ко мне. Боже, как это заводит.

Да мне достаточно пальцем его поманить, достаточно поцеловать или неловко провести рукой по телу. Но я не могу этого сделать.

Заношу тебя в квартиру. Ты что-то протестующее мычишь, стараясь вырваться из рук и пойти самостоятельно. Глупый котенок, да ты же на ногах еле стоишь! Точнее, не стоишь вовсе.
Укладываю на диван, и закутываю в старый теплый плед. Ты совершенно продрог, даже не смотря на то, что всю дорогу прижимался ко мне. Как же тебя согреть?

Чай? Нет, думаю сейчас это не вариант. Не через капельницу же мне его заливать.
Прислоняюсь лбом к холодной плитке, пытаясь привести мысли в порядок.
Секс? Да это скорее будет изнасилование, так что тоже не подходит.
Грелка? Кажется, ее даже нет в доме.

***

Неужели ты думаешь, что я действительно, так пьян, как хочу казаться?
Ошибаешься.
Просто… Просто иногда хочется, чтобы о тебе позаботились, пусть даже и такими нестандартными методами.
Прости, Эрик, но сейчас я просто хочу быть с тобой. Просто хочу насладиться этим мгновеньем.

Подходишь, и ложишься рядом, крепко обняв меня за поясницу. Отдаешь мне свое тепло… И любовь?

Наверное, счастье все же есть.

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction

---

[Jull Gi]

Название: «Выпивка решает все.»
Автор: Jull Gi (www.diary.ru/~Jull-Gi/)
Бета: Korlissa_Tish (pay.diary.ru/~KorlissaTish/)
Фэндом: Kuroshitsuji
Рейтинг: PG-13
Жанр: Romance, POV Эрика
Дисклеймер: Отказываюсь от всего в пользу тети Яны Тобосо
Пейринг: Эрик/Алан
Размер: Виньетка
Статус: Завершен
Размещение: Только с шапкой

Читать дальше

POV Эрика

Люди, судьбы, года, столетия. Все это до мерзости опостылело, до ужаса приелось.
Жнецы, киноленты, задания - обычный распорядок моей жизни.
А еще девушки, хорошая выпивка и здоровый секс.
Прекрасная жизнь, не правда ли?

Прекрасная. И я был уверен в этом до того самого дня, как мне в напарники дали это беззащитное на вид существо, именуемое жнецом. Ну, право слово, по-другому его было назвать никак нельзя.
Хрупкий, нежный и до ужаса беззащитный. Даже женственный. Немного.
Вот тогда и закончились и девушки, и выпивка, и здоровый секс. Последнего не хватало значительно больше.

И ходил я немного не такой как раньше. Знаете, такое странное чувство, когда хочется чего-то, но ты еще не можешь понять, чего именно. И в канцелярии все на меня смотрели как-то… Странно.
Чувство очень непредсказуемое. От него то курить тянет, то в одиночестве побыть, то написать строчку другую.

Но знаете, что самое ужасное? То, что чувство это вызывал Алан.
Нет, нет, вы не ослышались. И нет, проблем с дикцией у меня тоже не наблюдается.
Странно? Несомненно.

Не поверите, но сейчас я понимаю Сатклиффа. Правда, понимаю.
Алан, он так похож на Уильяма. То же непреступное выражение лица и тот же холод в глазах, от которого, бывает, невольно морщишься.
Тоже мне, Альтенбургская крепость.

Но, кажется, я знаю, чем можно кардинально изменить ситуацию.

-Алан, не хочешь вечером пойти выпить?

@темы: Alan Humphries, Eric Slingby, fanfiction